Но Грач, не слушая друга, был сейчас занят лишь мыслями о том, как спасти Каду. Ричард решил более не настаивать и повернулся к тому месту, где росли цветы. Место это было метрах в тридцати от него, но приблизиться к цветам все же было невозможно. Четыре злобных пса сидели на страже. Обойти их, обмануть не представлялось возможным.
Тогда Ричард прибег к одному из своих любимых фокусов медиума. Сконцентрировавшись и послав энергию к цветам, он, как искусный скульптор, вылепил из нее форму бестелесной руки. Управляемая мыслью и взглядом Ричарда, рука быстро достигла цветущего архилима и, сорвав несколько цветов и не вызвав подозрения у собак, быстро вернулась к Ричарду.
Спрятав цветы под куртку, он опять обратился к Семену:
— Нам срочно надо выбираться! Я все сделал, цветы у меня — никто даже не заметил их пропажи. Все увлеклись сценой ревности черта и Кады…
— Иди один! Выбирайся и доводи дело до конца. Я до последнего останусь с Кадой. Она пострадала из-за меня. Если бы мы не встретились, Када до сих пор бы оставалась верной любовницей черта и ей не грозил бы костер!
— Опомнись, Семен! Вы не встретились, она преследовала тебя, чтобы убить!
— Но не убила! Я чувствую, что это судьба.
Ричард огляделся и, заметив, что их перешептывания уже вызывают подозрения у стоявших рядом, замолчал. Тем временем драма на поляне продолжалась.
— Ты предала нашу любовь! — выкрикивал черт. — Ты ведьма и не можешь любить простого смертного!
— Я не ведьма! — оправдывалась Када. — Я не прошла посвящения!
— Не лги, ты прошла все обряды!
— Но мне остались сутки до посвящения, вы не можете меня казнить как ведьму.
— Раз ты здесь, на шабаше ведьм, то и будешь казнена по узаконенному владыкой обряду! — не унимался черт.
— Но я не ведьма! — рыдая, стояла на своем Када.
— Остановитесь! — вмешался мессир Леонард, — Вы забыли, что главное слово здесь за мной. Если ей остался только один обряд посвящения, то мы проведем его здесь и сейчас. После этого она станет настоящей ведьмой, и мы сожжем ее на костре как неверную.
Одобрительные возгласы послышались со всех сторон.
— Обряд! Обряд! — кричали собравшиеся. — Потом на костер!
Када растерянно смотрела по сторонам; она понимала, что помочь здесь ей уже никто не в силах.
По ее лицу текли слезы. Сейчас она горько сожалела, что рьяно стремилась стать ведьмой.
— Я здесь, Када! — не выдержал более Грач и ринулся к ней. Приблизившись, он снял маску урода и взял Каду за руку: — Я с тобой! Она не может стать ведьмой — последнее задание, которое ей оставалось сделать, чтобы подойти к обряду — это убить меня. Но я жив и стою перед вами.