Вскоре новое сновидение стало прорисовываться в подсознании. Ему грезилось, что он идет по аллее среди дикорастущих яблонь с неспелыми зелеными плодами. Сильная жажда мучит его, глаза блуждают в поисках сочного созревшего яблока. Наконец среди мелких яблонь он видит крупный, налитый соком фрукт. Вздохнув с облегчением, он потянулся к нему. Но как только сорвал яблоко с ветки, деревья внезапно начали падать, с грохотом выкорчевываясь из земли. У самых ног появилась трещина, земля задрожала. Грач испуганно отскочил в сторону и в ту секунду заметил, что трещина расползается, превращаясь в глубокую пропасть. Сзади на него катилось огромное яблоко, превышающее в размерах его самого, угрожая столкнуть в бездну. Яблоко подкатывалась все ближе и ближе. Грач, обезумев, кинулся бежать. Внезапный удар в бок и…
От резкой боли он очнулся от сна и обнаружил, что упал с кровати и лежит на полу. Дотянувшись до ночника, он включил свет. Вокруг молчаливо стояла мебель, храня покой и тишину ночи. Оглядывая комнату, Грач не мог понять, почему упал с кровати. Неужели сновидение было настолько ужасающим, что он, спасаясь, оказался на полу? Он поднялся на ноги и пошел на кухню попить воды, чтобы немного прийти в себя.
Возвращаясь обратно, он мельком бросил взгляд на зеркало трельяжа. Вздрогнув, он отпрянул назад: ему показалось, что он увидел там чьё-то лицо, взирающее на него с ехидной усмешкой. Волна ужаса пробежала по всему телу. После только что увиденного во сне ему представлялись чудовищные вещи: мерещилось, что сейчас из трельяжа вылезет костлявая рука, которую он видел только что во сне, и, схватив за горло, утащит внутрь. От таких мыслей сердце его учащенно забилось, он с трудом поднял глаза и, шагнув вперед, взглянул еще раз в молчаливое зеркало. Но оттуда на него смотрело его собственное перепуганное лицо с покрасневшими от усталости глазами. У Грача вырвался облегченный вздох, он провел рукой по своему отражению: обмана не было — это был действительно он сам.
Вернувшись в спальню, Семен Семенович опять лег в постель, но заснуть ему не удавалось. Он переворачивался с боку на бок, размышляя над своими снами, и в конце концов пришел к выводу, что эти жуткие сны могут являться предвестниками чего-то недоброго. Но что же еще готовит ему жизнь? Неужели всех злоключений недостаточно, и кто-то словно нарочно мучает его?
Наступившее утро, сменившее тревожную ночь, было обычным, ничем не примечательным. Все те же лица на работе, те же текущие проблемы отвлекли его от размышлений о происходящем.