Правый угол газеты занимал перекошенный кроссворд «Наши любимые животные» с картинками вместо вопросов. Подавляющее большинство любимых животных автора кроссворда были вымершими. Единственное исключение составлял гусь. Он потребовался, чтобы соединить первую букву в слове «гетеродонтозавр» и последнюю в слове «птеродактиль». В окружении динозавров одинокий гусь выглядел белой вороной.
Все клеточки кроссворда оставались пусты, кроме четырех, предназначавшихся для гуся. Туда рукой Миши Ерохина был вписан ответ — «утка».
Из кабинета выскочила Соня. Клетки в ее руках не было.
— Пап, с тобой хочет поговорить Виктор Геннадич!
Не ожидая ничего хорошего, папа взял протянутый мобильник.
— Алло?
— Алексей Леонидович, — сказала трубка, — вам придется сыграть Карабаса Барабаса!
Миша был уверен, что он куда лучший пудель, чем Сережа. «Пудель от бога», — скромно отзывался о себе в третьем лице Миша, замирая перед зеркалом во время домашних репетиций. Режиссерам нужны такие артисты. Миша, правда, опасался, что он даже чересчур идеален для Артемона и потом ему вечно будут давать одни только роли собак. Он читал, что актеры сплошь и рядом становятся заложниками своего амплуа.
У Миши имелся план, как стать единственным претендентом на роль Артемона, но план был коварен. И Миша колебался. Одно дело — садануть брата пеналом по голове. И совсем другое — вывести временно из строя с помощью слабительного.
К тому же замысел был непрост в воплощении. Миша тысячу раз видел в кинокомедиях, как один герой нейтрализует другого, незаметно добавив слабительное средство в еду или питье. Но когда Миша положил на язык кристаллик из бабушкиной аптечки, он отплевывался пять минут. По сравнению с этой гадостью даже перловая каша казалась тортом «Наполеон». А таких противных кристалликов нужно было скормить Сереже целую чайную ложку. А лучше две.
После ряда экспериментов Миша установил, что меньше всего вкус слабительного заметен в грейпфрутовом соке. Однако, чтобы горечь бабушкиного средства не чувствовалась, его следовало развести в пяти литрах цитрусового напитка. Причем перед тем, как предложить кому-то осилить данное количество полученной бурды, следовало честно предупредить жертву, что, мол, похоже, сок немного прокис.
От бессилия у Миши опускались руки, что, впрочем, не мешало ему периодически стукать брата пеналом по башке.
И все же надежда была. Например, обстоятельства могли сложиться так, что у Сережи бы разыгралась дикая жажда, и он бы накинулся на пять литров сока, который — ну а вдруг! — кто-нибудь из родителей принес для намечавшегося после спектакля угощения.