— Очень интересно, мистер Хиллбранд, но…
— Знаете, что я сделал? — перебил он, намеренно понизив голос до театрального шепота. — Я повернулся спиной к поезду и отправился удить рыбу. На целую неделю! — Джадсон улыбнулся, продемонстрировав неровный ряд желтоватых клыков. — Не волнуйтесь, мой мальчик. Я уверен, что Хэл проделал в точности то же самое. К концу недели он вернется смущенный и раскаивающийся. И самое главное, горящий желанием снова влезть в упряжку. — Хиллбранд погрозил мне пальцем. — Но Хэл, конечно, свое получит! Я не позволю своему личному помощнику выйти сухим из воды; это подорвет дисциплину.
Черт побери! Я понял, что мое дело было безнадежным с самого начала. Где-то, в каком-то месте его разум треснул вместе с голосом.
— Спасибо, мистер Хиллбранд, за то, что уделили мне время. — Я поднялся. — Надеюсь, как вы говорите, нам не придется слишком долго волноваться по поводу исчезновения Мерсера.
— Подождите, мой мальчик! — Президент «Корпорации точного приборостроения» торжественно взмахнул рукой. — Идите сюда, обойдите стол. Я бы хотел, чтобы перед уходом вы кое-что увидели.
Я покорно выполнил его просьбу, потому что, не считая возможности раскроить его череп о крышку этого самого стола, у меня не было выбора. Джадсон подошел вместе со мной к окну, из которого открывался вид на земельные владения, окружавшие его новый завод. В течение следующих пяти минут он обрушил на меня лавину статистических данных, касающихся точного приборостроения. Мой мозг полностью отключился уже на втором слове. Спустя некоторое время я вдруг осознал, что он перестал говорить и выжидающе смотрит на меня.
— Великолепно, мистер Хиллбранд, — громко сказал я. — Очень любезно с вашей стороны не пожалеть времени, чтобы рассказать мне об этом.
— Мне бы хотелось, чтобы у меня действительно было время, чтобы рассказать вам обо всем, лейтенант. Но на это понадобятся месяцы!
Я быстро отвернулся от окна, опасаясь, что он вздумает продолжить свои пояснения, и обнаружил прямо перед собой фотографию в рамке на его столе. Длинные светлые волосы блондинки были перехвачены ленточкой, а на губах играла застенчивая улыбка. Но в ее глазах, в их невинном взгляде, можно было заметить скрытое распутство. К тому же скромное платье с белым воротничком не могло скрыть ее пышных форм.
— Я вижу, что вы восхищены моей племянницей, лейтенант, — поймав мой взгляд, сказал Хиллбранд.
— Очень хорошенькая девочка, — охотно согласился я.
— Не совсем девочка. Ей уже двадцать один. Эта фотография была сделана три года назад, как раз когда она закончила среднюю школу.