— Конечно. — Я дал ей сигарету и поднес горящую спичку.
— Благодарю. — Она несколько раз энергично затянулась. — Вас зовут Эл, не так ли?
— Эл, — подтвердил я.
— Не Бог весть какое имя.
— Зато короткое, — возразил я.
— Я прочла обо всем в газетах, — пробормотала Анна. — И очень расстроилась из-за Лиз. Сначала Гленн, мой любовник, а потом Лиз, моя единственная подруга! Газеты писали, что лейтенант блестяще расследовал это дело. Но где находились вы, когда началась стрельба?
— Прятался за спиной ближайшей женщины, — пошутил я.
— Похоже! — Она громко фыркнула. — Я так была расстроена в тот вечер, что пошла к дяде и все рассказала.
— Поэтому и придется перестраивать мэрию?
— Дядя был просто потрясен историей с Хэлом Мерсером и всем прочим. Он даже серьезно подумывал о том, чтобы нанять кого-нибудь со стороны на должность своего личного помощника.
— Замечательно, — пробормотал я.
— А знаете что? — застенчиво улыбнулась она. — Я всегда считала дядю твердолобым старым ублюдком, но он оказался еще тверже! Он вроде как винит себя во всем, что случилось со мной. Признал, что двадцать один год — достаточный возраст для девушки, чтобы развлекаться, как ей хочется. Даже предложил мне найти себе нового мужчину, а я сказала, что единственный мужчина, который мне нравится, — простой полицейский, и наверняка работает все выходные. Дядя сказал, что это он с легкостью может уладить. Все ясно, Эл?
— Безусловно, — блаженным голосом ответил я.
— И вы одобряете? — заглянула она мне в глаза.
— Несомненно.
— Я рада, что ты рад, потому что я тоже рада! — Она легко спрыгнула с диванчика. — Я только отнесу свой чемодан в спальню.
— Конечно, — разрешил я. — На обратном пути можешь принести мне что-нибудь выпить из кухни.
Мне показалось, что она отсутствовала целую вечность. И я было уже начал с тревогой размышлять, что, черт возьми, за напиток она мне готовит. В этот момент чей-то голос сказал мне прямо в ухо:
— Пошли! А то опоздаешь на оргию. И ты до сих пор не разделся!
— Какую оргию? — не понял я.
— Нашу оргию, глупый! — В ее голосе слышалось глубочайшее презрение. — Я уже раздета!
Анна появилась перед диванчиком, и у меня чуть глаза не вылезли из орбит. На ней не было ничего, за исключением голубых кружевных трусиков, да и те состояли в основном из одних дырочек. Ее вызывающе торчащие груди были воплощением живой поэзии, а сияющие глаза обещали настоящий экстаз.
— Тебе приходила в голову подобная банальность? — спросила она, и я виновато покачал головой. — Не важно, — отрывисто бросила она. — Беги, раздевайся а потом мы приступим, к практической части!