Лула вскинула брови, но ничего не ответила.
Тристан откашлялся и сощурился:
– Ладно, идешь до конца, да? Двухлетний контракт и увеличение зарплаты на пятнадцать процентов.
– Я-то не рассчитывала на меньше чем трехлетний контракт и двадцать процентов, – невозмутимо произнесла Лула, зарываясь ногтями в ладони скрещенных на груди рук, чтобы не допустить позорной капитуляции.
Тристан замолчал, переваривая выдвинутые требования. Потом кивнул, выпрямился и, оттолкнувшись от дверного косяка, отступил назад.
Ликование забурлило в душе Лулы. Она – просто умница, мастерски справилась! Заставила его уступить.
Лулу так и тянуло одобрить новые условия и приступить к планированию утреннего шоу, но она перевела дыхание и мысленно сделала шаг назад. В конце концов, у нее был трудный день, и она не обязана сразу же хвататься за любое предложение. А еще Луле вдруг пришло в голову, что Тристан так и не извинился за то, что обвинил ее во всех смертных грехах. Нет, стоило отплатить ему той же монетой, потешив свою поруганную гордость!
Тристан спокойно смотрел на нее, ожидая согласия. Он, видимо, решил, что уже разобрался в каше, которую сам и заварил.
Улыбнувшись ему так самоуверенно, как только могла, Лула положила руку на косяк и выпрямилась, рассчитывая скрыть объявшую тело дрожь.
– Благодарю за визит. Я рассматриваю еще одно предложение о работе, так что обдумаю твое и вскоре сообщу о своем решении.
Он смотрел на нее так, словно она несла какую-то тарабарщину.
– Но ты нужна мне на работе завтра.
Лула сладко улыбнулась:
– Прости, у меня назавтра другие планы. Но я дам тебе знать через денек-другой.
Он растерянно открыл, а потом закрыл рот, лишившись дара речи.
– Пока, Тристан. – И Лула с торжествующим щелчком захлопнула дверь перед его носом.
Никогда еще в своей жизни Тристан так не нервничал.
Остаток вечера ушел на то, чтобы найти кого-то, способного подключиться к работе над утренним шоу в столь короткий срок. Дарла, ведущая, которой перешла старая передача Лулы «Для тех, кто в пути», категорически отказалась выручить Тристана из-за того, что он «так ужасно обошелся с Джезом». Другие диджеи, похоже, не горели желанием помочь ему из солидарности с Лулой.
Вдобавок Тристан всю ночь ворочался с боку на бок в гостиничной кровати, не в силах отогнать маячившее перед мысленным взором лицо Лулы. Какое злорадство мелькнуло в ее глазах перед тем, как она захлопнула дверь!
Признаться, Тристан был потрясен, когда Лула не ухватилась за его более чем щедрое предложение. Но потом, поразмыслив, Тристан спросил себя: а сделал ли он все возможное, чтобы заслужить ее благосклонность?