– ОСПО этого не допустила бы. И БОНА тоже. У них строгие правила.
– БОНА не знал об этом. В их базе данных даже нет сведений о доноре.
– Мне с трудом верится, – покачал головой Тарасов. – Если донорское сердце не прошло через ОСПО или БОНА, откуда оно поступило?
– Мы думаем, Восс заплатил, чтобы данные об этом сердце не заносили в базу данных. Так оно беспрепятственно досталось его жене, – сказала Вивьен.
– Пока нам известно немногое, – подхватила Эбби. – За несколько часов до операции миссис Восс бейсайдскому координатору по трансплантациям позвонили из больницы имени Уилкокса в Берлингтоне и сообщили, что у них есть донор. Сердце изъяли и самолетом доставили в Бостон. К нам в операционную его привезли около часа ночи. Курьером был некий доктор Мейпс. Он же привез документы на донора, но потом они странным образом пропали. С тех пор их никто не видел. Я заглядывала в справочник «Специалисты в области медицины». Там нет хирургов с такой фамилией.
– Тогда кто был… жнецом?
– Мы полагаем, что сердце изымал хирург Тим Николс. Такой человек в справочнике есть. В его послужном списке указано, что он несколько лет стажировался в МКБ. Вы его помните?
– Николс, – повторил Тарасов и покачал головой. – Когда он здесь стажировался?
– Девятнадцать лет назад.
– Надо бы заглянуть в архивы ординатуры.
– Мы считаем, тогда донорское сердце купили, – сказала Вивьен. – Миссис Восс нуждалась в пересадке, у ее мужа были деньги, чтобы купить ей сердце. Каким-то образом об этом стало известно за пределами Бейсайда. Слово за слово и все такое. В тот момент у Тима Николса появился донор, и Николс направил донорское сердце прямиком в Бейсайд, минуя базу данных БОНА. За это заплатили разным людям, включая и кого-то из персонала Бейсайда.
Чувствовалось, Тарасов шокирован услышанным.
– Такое вполне возможно, – сказал он. – Вы правы. Это вполне могло произойти.
Дверь комнаты открылась. Вошли двое ординаторов. Смеясь, они направились к кофейному агрегату. Эти парни долго наливали кофе, еще дольше обсуждали, сколько ложек сахара и сливок должно быть в чашке. Наконец они забрали чашки и ушли.
Тарасов все еще был ошеломлен.
– Я ведь сам направляю пациентов в Бейсайд. Мы сейчас говорим об одном из лучших в стране центров трансплантации. Почему персонал решился идти в обход регистрации донорских органов? Неужели им нужны проблемы с БОНА и ОСПО?
– Ответ очевиден. Кому-то нужны деньги, – отрезала Вивьен.
И снова пришлось сделать паузу. В комнату вошел хирург. Его зеленый костюм пропотел насквозь. Чувствовалось, этот человек очень устал. Он плюхнулся на первый попавшийся стул и закрыл глаза.