– Во всяком случае, когда его нашли, член у него не торчал из ширинки, – сказал Лундквист. – Похоже, дрочкой он не занимался.
– Итак, все говорит в пользу версии, что этот человек просто покончил с собой. Я почти не слышал, чтобы жертв убивали через повешение. Если бы его предварительно задушили, рисунок странгуляционных борозд был бы совсем иным. Он не напоминал бы перевернутое V. А если силой просовывать голову жертвы в петлю, это обязательно оставит характерные признаки. Добавьте к этому сопротивление жертвы.
– Остается объяснить рану на руке.
Роуботам пожал плечами:
– Он вполне мог пораниться, пока готовил самоубийство. Такое часто бывает.
– А если его чем-нибудь одурманили, привели в бессознательное состояние и потом повесили? – высказал предположение Кацка.
– Слизень, ради твоего душевного спокойствия мы сделаем токсикологический анализ.
– Нам очень важно, чтобы Слизень не лишался своего душевного спокойствия, – засмеялся Лундквист и отошел от стола. – Уже четыре часа. Слизень, вы идете?
– Я хочу досмотреть вскрытие шеи.
– Ваше право. Я считаю, нужно констатировать самоубийство и больше не заморачиваться.
– Я готов, – сказал Кацка. – Вот только свет мне покоя не дает.
– Какой свет? – спросил Роуботам, в глазах которого наконец появился интерес.
– Нашего Слизня зациклило на погашенном свете, – усмехнулся Лундквист.
– Тело доктора Леви нашли в помещении, куда почти никто не заглядывает. На него случайно наткнулся рабочий. Этот человек почти уверен, что свет был выключен.
– Так. Продолжай, – попросил Роуботам.
– Время смерти, которое ты назвал, совпадает с нашей версией. Мы считаем, что смерть доктора Леви наступила в субботу, рано утром. Задолго до восхода солнца. И получается одно из двух: либо он вешался впотьмах, либо кто-то выключил свет.
– Или рабочий сам не помнит, что видел, – сказал Лундквист. – Он признавался, что его тут же вывернуло. Думаете, в таком состоянии он помнил, горел там свет или нет?
– Почему-то эта мелочь никак не идет у меня из головы.
– А мою голову такие мелочи не волнуют, – засмеялся Лундквист.
Он с заметным удовольствием бросил в корзину снятый халат.
Было почти шесть часов вечера, когда Кацка подъехал к стоянке клиники Бейсайд. Войдя в здание, он поднялся на тринадцатый этаж. Чтобы лифт доехал до четырнадцатого, требовался специальный ключ. Туда он добирался по служебной лестнице.
Его сразу удивили тишина и пустынность этой части больницы. Здесь уже несколько месяцев шел масштабный ремонт. Сегодня строители не появлялись, но Кацка повсюду натыкался на их инструменты. Пахло опилками, свежей краской и… чем-то еще. Так пахло в прозекторской. Запах смерти. Запах разложения. Детектив прошел мимо стремянок, переступил через дисковую пилу фирмы «Макита» и завернул за угол.