Мы распрощались, и Лауринь проводил меня обратно в парадные залы.
– Лауринь, – спросила я по пути, – вам ведь понравилась игра этой дамы?
– Почему вы спрашиваете?
– Когда вы научились отвечать вопросом на вопрос? – поморщилась я. – Я, Лауринь, разрабатываю стратегию, если можно так выразиться… Так понравился вам спектакль или нет?
– Да. Очень, – по-военному коротко и четко ответил Лауринь.
– А сама актриса?
– Тоже.
– Прекрасно… – Я улыбнулась. – Лауринь, извольте в числе прочих увиваться за Гайрэ. Можете даже отпихнуть локтем Его Высочество, это будет к месту. Ясно вам?
– Вполне, – кивнул он. – Меня в свои планы вы посвящать не намерены?
– Нет, – еще шире улыбнулась я. На самом деле никакого плана у меня и не было, но действовать по ситуации я привыкла давно, надеялась не сплоховать и на этот раз. – Лауринь, а вы ведь наверняка знаете, кто предназначен в невесты Его Высочеству! Не мотайте головой, у вас нет челки, и эффект совершенно не тот… Так знаете?
– Только то, что это княжна, – нехотя ответил он. – Прошу извинить, госпожа Нарен, но встреча подобных гостей не входит в круг моих обязанностей.
– Так, значит, она в Арастене, – довольно улыбнулась я, а Лауринь что-то прошипел сквозь зубы. Выходит, невеста принца в городе, но почему-то не присутствует на празднике. Возможно, это как-то связано с историей с актрисой, а Его Величество не желает ничего говорить, чтобы не ограничивать меня заранее в выборе версий? Как знать… – Ладно, не буду вас больше мучить. Давайте займемся делом…
В зале наблюдался некоторый ажиотаж: актриса, переодевшись после спектакля, действительно вышла к публике, и теперь вокруг нее роились кавалеры. Дамы могли бы кусать губы и ломать веера от зависти, но им достался красавец актер, партнер госпожи Гайрэ по сцене.
Мой высокий рост пришелся как нельзя кстати: пробиться сквозь толпу желающих засвидетельствовать восхищение было практически невозможно, но я и поверх голов сумела разглядеть актрису.
Она оказалась невелика ростом – на сцене Гайрэ казалась выше, видимо, надевала обувь на высоких каблуках. На ней было небесно-голубое платье, вьющиеся рыжеватые – а в искусственном освещении золотистые – волосы заколоты незабудками. Неживыми, разумеется, из золота и эмали, украшенными алмазной крошкой, по последней эстальской моде. Талия – утянута до невозможности, полные белые плечи просвечивают из-под тончайшего шарфа, пышная грудь, едва прикрытая корсажем, так и притягивает мужские взгляды… Глубокий грудной голос, внешность зрелой женщины – и при этом невинный взгляд больших голубых глаз. Должна отметить, этот контраст создавал ошеломительный эффект.