Это если она сейчас добрая... Какова же Елиза Валбетовна в злом состоянии? Хотя, если вспомнить то, что папа ей на инициацию маску Тонтон-Манхутов подарил, то хорошего в этом точно нет.
- Так кто приезжает? - вкрадчиво спросил я у нее, приблизившись к ее столу - Ну, мало ли, может и впрямь сбегать, переодеться...
- Никифоров - Елиза глянула на меня поверх очков - Те, кто к нам сегодня или завтра пожалуют, с вами разговаривать точно не станут, у них другая миссия. Но это не означает, что по этажам руководства следует шлындать в таком затрапезе. Никифоров, вам должно быть стыдно. Идите прямо, кабинет Валяева там.
Стыдно, блин, у кого видно. Вот до чего вредная тетка! Но - точно ничего не скажет. Ну и хрен с ней, все равно узнаю, что к чему. Наверное.
Забавно - сколько времени я уже в 'Радеоне' ошиваюсь, а в кабинете Валяева ни разу так и не был. Все мои встречи с ним проходили или в кабинете Зимина, или в коридоре, или вообще у меня - сначала дома, потом здесь. А вот у него - ни разу.
Я прошел по коридору, как и было сказано - прямо, в результате чего уперся лбом в дверь, довольно похожую на ту, что вела в кабинет Зимина, но другого цвета и другого, если так можно выразиться, фасона. Если у Зимина дверь была темно-коричневая, с искусно сделанными узорными вставками, то здесь было идеально отшлифованное дерево кроваво-красного цвета, без каких-либо изысков, ну, если только не считать дверной ручки, которую венчала почему-то очень красиво сделанная голова какого-то животного, причем совершенно непонятно какого.
За дверью что-то шуршало, падало и звенело, время от времени до меня доносилась приглушенная ругань.
'Может он там не один, с гражданкой какой?' - предположил я и напряг слух. А что, с этого греховодника станется, он такой.
Но - нет, глухо матерился только Валяев, никаких других голосов слышно не было. Боги мои, что ж он там такое делает?
В кабинете что-то грохнуло и вслед за этим взвыл Валяев.
Я дернул ручку, плюнув на правила приличия, рванул дверь на себя, шагнул в кабинет и застыл на месте. От удивления.
Зрелище было еще то. Огромный кабинет, куда больше чем у Зимина, был буквально завален всяким мусором. На полу лежали груды мусора, в которых были обертки от шоколада, мумифицированные корки апельсина, пустые сигаретные пачки, несколько женских кружевных трусиков и другой разнообразный хлам.
Мебель, которая состояла из огромного письменного стола, нескольких кресел, широченного кожаного дивана и столика на резной ножке была хаотично отодвинута по углам, дверцы шкафов были распахнуты и среди всего этого на одной ноге прыгал хозяин кабинета.