– Семья?
– Одинокий. Знаю точно, поскольку он там и прописан. На базе.
– Давно его видели?
– Признаться, давно. Последний раз, чтобы не соврать… Кажется, в июле. Да, в июле. Он тогда еще в отпуск собирался.
– Насколько я знаю, там есть еще сторож. На этой базе.
– Есть. Голиков Николай Иванович. Ну, он давно на Сенеже. Лет десять, если не больше. Еще и базы этой не было, а он уже работал.
– И как он себя проявил?
– Голиков-то? Этот-то проверенный человек. Я его хорошо знаю.
– Тоже одинокий?
– Да нет. Правда, жена у него умерла. Но здесь, в Солнечногорске, дети, внуки. Так что живет он на два дома. Зимой в городе, остальное время на озере. У вас что – подозрения насчет Голикова?
– Если честно, больше подозрений у меня набирается насчет Шеленкова.
– Насчет Шеленкова?
– Да. Что же касается Голикова… Меня интересует: мог ли он войти в сговор с особо опасным преступником?
– С особо опасным преступником?
– Именно. С особо опасным преступником.
– Этот особо опасный преступник… – Участковый мотнул головой. – Уж не Шеленков ли? А?
– Может и Шеленков.
– Ясно дело. Раз его портрет размножается.
– Так что вы думаете насчет Голикова? Можно ему верить?
– Теперь уж и не знаю. – Участковый полол плечами. – Но все же думаю: не пойдет он на сговор с преступником. По-моему, Голиков – человек честный. Да и у всех на виду.
– Какие у вас с ним отношения? Лично?
– Нормальные. Все ж какой год толчемся рядом на Сенеже.
– Мне с ним нужно поговорить. Поможете? Я здесь на машине.
– Конечно. О чем разговор.
Минут через пять, попетляв вдоль берега, «уазик» затормозил у ворот «Рыболова Сенежья». Когда Рахманов вместе с участковым Маркиным подошел к ограде, на металлическую сеть, как и в прошлый его приход, бросилась привязанная к проволоке немецкая овчарка.
Рахманов посмотрел на Маркина:
– Собака-то злющая. А?
– Молодой еще, что с него взять. Раньше здесь другая была собака. Та зря не бросалась. Обучена была специально для базы.
– Куда ж она делась?
– Околела. Николай Иванович жаловался: пристрелил кто-то, – ответил Маркин и крикнул: – Эй! Есть кто? Николай Иванович, гости к вам! Ау!
Собака, охраняющая «Рыболов Сенежья», интересовала Рахманова и раньше, но лишь из-за поисков несоответствий в показаниях Лотарева. Теперь же выясняется, что собака здесь другая, а старую пристрелили. Когда, почему?
– Пристрелили? – Рахманов следил, как Дик исходит злобным лаем.
– Ну да. Летом. – Маркин посмотрел на Рахманова. – У нас тут бывают такие вещи. Люди ж разные.
Из-за домика вышел Голиков. Увидев Рахманова и Маркина, приказал собаке: