– Несоответствие?
– Да. По словам Веры Николаевны, она не знает никакого Вадима Павловича.
– Я сам не знаю, Вадим Павлович ли он. Я же объяснил.
– Вера Николаевна вообще не знает человека, описанного с ваших слов. Шестидесяти лет, выше среднего роста. Полного, со светлыми глазами. И шрамом под подбородком. Как это объяснить?
– Ну… – Азизов замолчал. Отвернулся, делая вид, что разглядывает что-то в окне.
Поймав взгляд Новлянской, Рахманов сказал:
– Хотите что-то спросить?
– Хочу.
– Пожалуйста. Вообще, можете поговорить друг с другом. Я мешать не буду.
Новлянская мягко обратилась к Азизову:
– Вот уж от кого не ожидала, Роберт Арутюнович, так это от вас. Навязываете мне какого-то Вадима Павловича.
– Верочка… Я никого вам не навязываю.
– Навязываете. Мало того, впутываете в какую-то историю. За что? Объясните?
– Вера… Клянусь, я вас никуда не впутываю. Просто… меня самого впутали.
– Вас впутали, но я-то здесь при чем?
– Вы ни при чем.
– Тогда в чем же дело?
– Верочка… Ну встаньте на мое место. И представьте: ко мне приходит человек, передает от вас привет. Когда я начинаю его расспрашивать, выкладывает все.
– Что, все?
– То, что может знать только ваш хороший знакомый. Кто вы, что вы. Где работали. Ну и остальное…
– Все же, что «остальное»? Например?
– Например, какие были привычки у вашего мужа. Или там… какую номенклатуру вы мне отпускали в свое время. И так далее.
– Потрясающая осведомленность.
– Да… – Азизов пригладил волосы. Он явно был не в своей тарелке.
– И чего же этот человек от вас добивался? Говорят, вы вошли в преступный сговор. Причем поводом для этого послужила ссылка на меня. Я не ошибаюсь? Роберт Арутюнович? Ответьте, пожалуйста!
Азизов промолчал. Новлянская посмотрела на Рахманова:
– Андрей Викторович, вы слышали сами. У Роберта Арутюновича нет ничего, кроме неких подробностей обо мне. Которые ему рассказал некий человек. Вы следователь, разберитесь. Очень вас прошу.
– Постараюсь разобраться. И все-таки, может, вы от кого-то слышали об этом человеке? Скажем, краем уха? Случайно?
– Нет. Говорю со всей ответственностью. Не слышала. Не видела. Не знаю. И прошу установить истину раз и навсегда. Уж пожалуйста!
В кабинете наступила тишина. Новлянская прищурилась:
– Роберт Арутюнович, и все же вы поступили некрасиво. Погорели – так не нужно впутывать знакомых. Вы меня замарали. Понимаете? Ни за что, ни про что.
– Вера, вы же не знаете, что было…
– Не знаю. И знать не хочу. Но есть правило: трудно, отбивайтесь сами. Будьте мужчиной.
– Верочка… Клянусь, я этого не хотел.
– Хотели, не хотели, уже не имеет значения. Ладно, не будем больше говорить на эту тему. Андрей Викторович, я еще нужна?