И месяц спустя привезла им полный пакет морских «гостинцев». Были здесь и гладкие, отшлифованные волнами камушки с разводами, будто на них застыла морская пена. Такие тяжёленькие, прохладные. И колючие кораллы – красные, белые, розовые. И раковины, в которых, если прислушаться, можно различить далёкий шум. И невесомое летнее ожерелье из мелких ракушек.
Мама смотрела, как Саша перебирает все эти драгоценности, нюхает, прикладывает к уху, и погладила её по голове:
– Бедная моя девочка. Не грусти. Может быть, в этом году…
– О чём думаешь? – окликнул Коля. – Под ноги смотри. Шаг влево, шаг вправо – провалишься.
Наверх вела узкая тропинка, утоптанная, но по бокам лежал нетронутый снег. Захар шёл первым. Дорожка то вилась полого, то круто поднималась вверх, и тогда через полсотни шагов Захар останавливался, давая всем отдохнуть.
Наконец сосны расступились, и открылось место, где Саша никогда не была. По вершине горы шла расчищенная от леса полоса. Только линии ЛЭП стояли здесь и чуть слышно гудели в весеннем небе провода.
Снега тут не было. Пахло освобождённой землёй. Она ещё была укрыта прошлогодней травой, но под пожухлыми стебельками уже зарождалась новая жизнь.
Безлюдье. Вершина горы, дорога, тишина – сейчас принадлежали им. Шмель потерял голову от этой свободы. Никакого поводка, никаких окриков. Он снова превратился в щенка. То нёсся вперед, обгоняя ребят, скрываясь из виду. Возвращался, отбегал в сторону, начинал «наматывать круги», исполняя собачий танец счастья, или вдруг принимался «мышковать»: вставал на задние лапы, подпрыгивал высоко и бросался на что-то невидимое.
– Одурел совсем, – смеялась Таня. – Ну, иди сюда, чучело ты моё. Как я тебя сегодня отмывать буду от этой грязюки? Ты уже в ванне не помещаешься.
Даже облака были совсем близко.
– Давайте найдём место и посидим, – предложил Вася. – Какое-нибудь дерево поваленное.
Он приподнялся на цыпочки, прищурился. Ему давно надо было носить очки, но он стеснялся.
– Во-о-он лежит, – Вася показал рукой вправо.
– А ничего, если мы на него сядем? Клещей тут пока нет? – забеспокоилась Анеля.
– Дрыхнут ещё твои клещи.
– А поутру они проснулись… И видят – садится на них такая интересная попа… Они сразу её – цап!
– Балбес! – Анеля стукнула Васю по затылку.
– Ну на колени ко мне сядешь, – миролюбиво предложил он.
Место, которое они нашли, оказалось лучше, чем дерево. Два брёвнышка друг против друга, а между ними – остатки кострища.
– Разожжётся огонёк? – спросила Таня.
Коля молча – он вообще был самым молчаливым из них – пошёл собирать топливо. Теперь можно было не сомневаться: если Коля считает, что огонь будет, значит, так и есть. Отец у него был лесником и научил сына разжигать костёр с одной спички.