– Не шуми…
Янка вгляделась и узнала в нём отца Таля.
– Дядя Паша, – сказала она хриплым голосом, – вы чего тут?… Простынете…
– А! – безнадёжно махнул он рукой. Потом сказал: – Помру быстрее, им же лучше будет. Дадут там всякую пенсию…
Янка не поняла, о ком он говорит, да и слушать его не хотелось. У взрослых всегда так: детям они чуть что – «прекрати истерику», а сами при первой же трудности напиваются или рыдают.
– Идите домой, – сказала она резко.
Но он её, кажется, не услышал. Сделал длинный глоток, уткнулся носом в рукав.
– Вот ты молодая. Красивая. А потом? Ну, выйдешь замуж. А может, не выйдешь. Вы сейчас все какие-то дурные… Либо миллионера вам надо, либо независимость такую прямо… – он выругался. – Ну, сделаешь карьеру. Например, супермодели. Думаешь, счастья от этого прибавится?
«Ну чего он меня лечит? – с тоской подумала Янка. – Талю своему пусть идёт, нотации читает». Талиного отца Янка знала плохо, но никогда не слышала, чтобы он пил.
Может, случилось чего? Может, Таль его ищет? Ведь уже почти ночь.
– Идите домой, – опять сказала она и сама, развернувшись, пошла с берега.
– Я могу заработать! Поняла? Я всё могу! И нечего меня этим попрекать! – закричал он ей вслед, будто она его в чём-то упрекала.
«Пьяный он, чего тут…» – угрюмо думала Янка, но было ей беспокойно.
Дом стоял притихший, тёмный.
«Делают вид, что спят и не ждут меня, – поняла Янка. – Ну и подумаешь!». Она сняла обувь и на цыпочках поднялась к себе в комнату на втором этаже скворечника. И снова подумала: какое это счастье, что у неё теперь есть своя комната! Не надо красться в потёмках по дому, слышать дыхание бабушки, похрапывание деда, укоризненное мамино молчание, а главное – спать можно не на полу, а на кровати, как человек. Или не спать вовсе, хоть до утра! И не в темноте сидеть, а при свете!
Надо всё-таки помириться с мамой, это ведь она выбила у бабушки комнату для неё. Янка включила свет, села на кровать.
Голова была ясная и чуть-чуть гудела. Наверное, от ветра, который хлестал её на берегу. Янка достала телефон, посмотрела на часы. Первый час… Конечно, неудобно звонить в такое время, но всё-таки он там один, с водкой, какой-то совершенно несчастный. И она набрала Талю.
– Янка? Ты чего? Так поздно… Случилось чего?
– Таль… я отца твоего видела…
– Где он?
– На пляже, напротив «Бригантины» сидит.
– Спасибо, – сказал Таль и положил трубку.
Утром ей, конечно, влетело по первое число. И эгоистка она, только о себе думает, и безответственная, и невоспитанная, и была бы помладше, её бы точно выпороли. Янка слушала в пол-уха. Больно надо! Глеб, который вышел из душа и всё слышал, подмигнул Янке, мол, не обращай внимания, и всё сразу стало хорошо. Весь день она летала как на крыльях. Только об мрачный взгляд Таля споткнулась, когда влетела на всех парусах в класс. Было видно, что Таль и ждал её появления, и боялся. Она кивнула ему, как можно равнодушнее, чтобы он не подумал, будто вчерашняя встреча с его отцом что-то для неё значит. Но Таль сам подошёл к ней на перемене. Дождался, пока Даша убежит в туалет, сказал с вызовом: