Снежана чувствовала, что у неё вот-вот закружится голова – от необходимости сделать выбор именно сейчас, немедленно. Забыть про Кирилла? Уехать? В конце концов, на нём свет клином не сошёлся. В городе ещё много богатеньких мальчиков, и с кем-то из них вполне можно построить чётко спланированные, конструктивные отношения. Да вот хотя бы с Мишей. Не самый плохой вариант.
Если не Кирилл, то не всё ли равно – кто?
Она тяжко вздохнула, обернулась. За оградой чернел зимний лес, где лучше не бродить в одиночку.
Ой… По дорожке скользнула позёмка, на пробу лизнула отпечатки чьих-то каблучков… вкус-с-сно… и разветвилась, набирая силу, и понеслась дальше, бреднем сметая втоптанные в снег следы. Туда, где скрылся Кирилл.
«Не надо! Нет!» – едва не крикнула Снежана, и позёмка словно услышала её, испуганно шарахнулась в сторону и осела мелкой снежной пылью, совсем не страшной.
Ещё несколько таких дуновений – и следов Кирилла на припорошенном асфальте будет не разобрать.
– Так что, тебя подвезти? – чуть более настойчиво спросил Миша.
У него были дорогие ботинки, кашемировый свитер под небрежно-стильной курткой D&G, идеальная стрижка, а самое главное в столь юном возрасте – платиновая кредитка где-то в недрах кожаного портмоне. В общем, вылитый принц – что ещё нужно девушке?
Но Снежана молча покачала головой.
– Ты пешком, что ли, пойдёшь в свою общагу? Через весь город?
Она не ответила. Невежливо повернулась спиной к удивлённому принцу и с мрачной решимостью направилась к пролому в ограде.
Следы были видны чётко, но снег падал с устрашающей размеренностью. Самое большее – полчаса, и весь мир станет девственно белым, не останется никаких намеков, никаких путеводных знаков, напоминающих, где же прошёл Кирилл. Надо торопиться.
Сначала Снежана шла по тропинке вдоль ограды. Голоса за спиной становились всё тише, но свет придорожных фонарей поддерживал в ней уверенность, что она в любой момент может вернуться. Если поиски наскучат.
Впрочем, через некоторое время пришлось всё-таки углубиться в чащу – вступить на неприметную, хоть и заасфальтированную дорожку. С обеих сторон тянулся разросшийся орешник, над ним сплетали ветви чёрные озябшие липы, словно в надежде согреть друг друга. Некоторые кусты, удачно спрятавшиеся от ветра, ещё сохранили зелёные листья, но те заметно съёжились холода и поблёкли – и явно жалели, что вовремя не присоединились к листве соседних деревьев, укрытой на земле белым пуховым одеялом.
Ещё десяток шагов, и ещё, и ещё. Отблески света становились всё более слабыми. Вот уже не видна ограда. Следы сворачивали с асфальта на какую-то совсем глухую тропинку. Здесь охваченные морозом кусты почти смыкались, и прокладывать себе путь среди них – неизвестно куда! – отчаянно не хотелось.