Распахнулись двери, и в зал ступил визирь. Был он куда старше главного советника, очень высок и худ, а главное, необыкновенно мудр и изворотлив. Халиф вдруг заметил, как стары его царедворцы, лишь советники дивана да толмачи были молоды. Ни один муж даже средних лет не украшал собой двор Хазима Великого. Но халиф не успел спросить себя, отчего так произошло. Сейчас другое волновало властелина Багдада.
– Как ты вошел во дворец, визирь?
Ничто в целом мире не удивляло уже визиря. Не удивил и более чем странный вопрос халифа. Визирь лишь пожал плечами:
– Как всегда, через ворота.
Дружное «ах!» было ему ответом. Вот теперь визирь удивился, но не подал виду. Его многолетняя служба приучила его наблюдать и делать выводы, но не показывать своих чувств. Он поднял взгляд на царевну и был удивлен вторично: Будур закрыла ладонями лицо. «Что же такого необыкновенного произошло в парадных покоях? Почему всхлипывает царевна? И почему так сурово лицо правителя?»
– Но ты стучал в ворота, визирь? – настойчивость халифа заставила визиря изумиться в третий раз.
– О нет, мой повелитель. Ворота сами распахнулись передо мной – так происходит каждый день вот уже на протяжении десятков лет.
– Позволит ли сказать великий халиф? – шепотом спросил советник.
– Говори!
– Перед визирем всегда идет глашатай. Он на двадцать шагов опережает визиря. Ровно настолько, чтобы стража успевала распахнуть ворота перед мудрейшим из мудрых!
– Да благословит Аллах милосердный и всемилостивый древние обычаи, что властвуют во дворце! – но слова эти произнесла не царевна, а ее служанка.
И вновь потянулись тягостные минуты тишины. Ее не смел нарушить и визирь, чтобы спросить, что же такое произошло в парадном зале и почему решающее значение стала иметь давняя традиция.
И наконец этот страшный миг настал. Громовое удары сотрясли высокие, окованные медными полосами ворота. И с каждый ударом все бледнее становилась Будур. В каждом из них она слышала лишь одно: «Прочь! Прочь! Прочь!»
Печатая шаг, в зал с саблями наголо вошли двое мамлюков из тех, что охраняли покои властителя. Следом, вооруженные тяжелыми парадными секирами, появились еще двое воинов – из тех, что несли стражу у парадных залов. За ними вошли еще двое стражников, вооруженных сверкающими протазанами, – эти охраняли дворцовые ворота. И следом вошел он. Тот человек, что осмелился стучать в ворота.
Явственный вздох облегчения вырвался из уст Будур. Все же это был не водонос и не вестник.
Ибо в ворота постучал Магрибинец, Инсар-маг. Тот, кого привели в дворцовые покои неуемная жажда власти и советы неспящего Алима.