Госдачи Крыма. История создания правительственных резиденций и домов отдыха в Крыму. Правда и вымысел (Артамонов) - страница 203

Периодически посылки получал Катаньян. Пайки давались большие, с вином, стоимостью 1000 руб.

Содержание дачи Леплевского Г.М. в Томилино производилось из сумм 1-го отделения АХУ. В 1936 году производился ремонт дачи в сумме примерно 4000 руб.

Проживающей в доме 12 по Борисоглебскому пер. Грациановой ежемесячно выдавалось 1000 руб. и направлялись молочные продукты. Но в момент занятия ею этой квартиры в 1935 году квартира была хорошо обставлена, и это обошлось не менее руб. 75 000.

Бывали периодические посылки продуктов Ефедову, Гольдфарбу и Шрейдеру (Б. Кисельный пер.). Но этот расход сравнительно небольшой.

Израсходовано на постройку и обстановку дачи на Кавказе в Цхалтубе руб. 755 000.

Показывая упомянутые выше расходы в суммарном выражении, получается следующая картина:

Здесь расходы подсчитаны за 9 месяцев, то есть с 1.01 по 01.10.36 г., так как после смены руководства НКВД и начальника АХУ подобное расходование государственных средств прекратилось.

Тов. Буланов снабжался полностью: продукты посылались на дачу, квартиру и периодически во время поездок на рыбную ловлю. На даче все время производились большие ремонты и работы по устройству территории. В общей сложности расходы по обслуживанию Буланова за 1936 год выражаются в сумме руб. 105 000.

Снабжение Островского происходило по трем направлениям: дача, квартира и кабинет. На дачу давались большие посылки, содержался штат, сажались цветы, делались ремонты и пристройки. Квартира снабжалась продуктами, мебелью и драпировками. В кабинет давались продукты, а кроме того, иногда шелковые и драповые отрезы, заграничные пластинки и духи.

Все эти расходы за 1936 год до его ухода составляют не менее руб. 150 000.

4 апреля 1937 г.

Начальник 1-го отделения АХУ НКВД Цилинский»[95].

Для не посвященных в тонкости структуры аппарата НКВД СССР я объясняю, что Административно-хозяйственное управление НКВД СССР имело к 4 апреля 1937 года в своем составе 12 отделов. Кроме этих отделов имелся ключевой связующий орган АХУ НКВД – секретариат, где вырабатывались основные директивы по работе всех 12 отделов. В составе секретариата АХУ НКВД СССР имелось так называемое 1-е отделение АХУ (специальное обслуживание), которое ведало вопросами снабжения политбюро ЦК ВКП(б) и лично генерального секретаря И.В. Сталина.

Замечу, что А.Я. Эгнаташвили именно в этом отделении начинал свою карьеру в НКВД СССР, выполняя на первых порах роль мелкого клерка по снабжению, а не вращался как свой среди равных в так называемом «ближнем сталинском кругу». Начальник 1-го отделения при секретариате АХУ НКВД Г.И. Цилинский сгинул в 1938 году в недрах архипелага ГУЛАГ, а руководитель АХУ НКВД И.М. Островский был расстрелян 21 июня 1937 года. Как понятно из документа, вся жизнь А.М. Горького, в том числе и пребывание в «Тессели», пронизана «трогательной» заботой о писателе органов НКВД, что, на мой взгляд, совершенно его никак не характеризует, ни отрицательно, ни положительно. Да, жировал на народные деньги А.М. Горький, жрал от пуза, купался в роскоши за 1 миллион 10 тысяч рублей в год и ощущал себя Гулливером среди советских писателей-лилипутов – все это было, но было вчера. Заканчивая тему с А.М. Горьким, прославившим «Тессели», я хочу процитировать личное мнение поистине настоящего великого русского и советского писателя М.М. Пришвина о «Буревестнике», а точнее, его юбилее творческой деятельности в сентябре 1932 года: «…Юбилей Горького. За спиной Толстого, Чехова, пользуясь их простодушием, прошел этот хитрый самозванец русской культуры. И теперь, когда все покончено с русской правдой и совестью, когда по городам все ходят в лохмотьях, а в колхозном доме даже в праздник не увидишь кусочек сахару, когда маленькие дети там у земли никогда не видят ни баранки, ни сладкого, – наш отец, объедаясь итальянским вареньем, на глазах у всех устраивает себе очередной юбилей. Постепенно Горький как бы сбрасывает с себя гуманитарно-босяцкие одеяния, орех раскрывается, является самое ядро русского хама. <…> Что же останется? Литературно-третьестепенный писатель, ничтожный публицист и такой же ничтожный оратор…»