– Дедушка!.. – вымолвил он, наконец, изменившимся голосом и крепче еще прижался к старику. – Верстан… Верстан… тут…
– Ой ли?..
– Поедем, скорей… поедем, дедушка!.. – подхватил Петя, дрожа всем телом.
Все это происходило в двух шагах от конвоя. Солдаты и колодники остановились и оглянулись.
– Ну, чого там? Що не выдалы? – проговорил хохол, как бы удивляясь любопытству, овладевшему товарищами. – Ступайте, братцы, уперед… Пошел, пошел!.. чего сталы?
– Дай, братец, вздохнуть маленько; у меня и то ноги припухли… цепью добре перетерло… смерть! – сказал один из преступников.
– Мало що; меня самого ноги-то упухли… ступай, говорят, начальство не приказывает останавливаться! – возразил хохол.
Конвой тронулся, и цепи снова загремели.
– Полно, ласковый, чего бояться? Он теперь не страшен, как цепью-то скрутили… Чего бояться? – уговаривал между тем дедушка Василий. – Пойдем к ним; вот я дам им копеечки… а тем временем спросим, что за причина такая…
– Нет, дедушка, я лучше на воз сяду… я не пойду… он убьет меня…
– Э, глупенький! – подхватил старик, – да как же ему убить-то?.. Не бойсь, не тронет теперича; говорю: не страшен!.. Пойдем-ка, пойдем…
Он взял лошадь под уздцы, другую руку дал мальчику и минуты через три они снова догнали солдат. Хохол шел теперь позади всех; к нему обратился дедушка Василий.
– Вот, служба, – сказал он, ободряя Петю, который начал пятиться, – раздай-ка им по копеечке; на дорогу пригодится… Слышь, – промолвил он, указывая солдату на широкий выбритый затылок, который возвышался над остальными, – этот нам знакомый… Как нищим был, вот этого мальчика с собою водил… Скажи, брат, на милость, за какие он провинности?..
– За душегубство… – словоохотливо возразил солдат, принимая деньги и передавая их ближайшему преступнику с наставлением: «обделы усех», что тот сейчас же и сделал. – С ним такой старик ходив, – продолжал солдат, – такой же нищий… так у него грошей много было, он его и убыв… с товарищем его упечаталы… Вишь, тут и товарищ его идет… Може, и его знаете?.. Эй, Балдай! – крикнул солдат, – знакомые тебя спрашивают…
Торгаш и Петя тотчас же узнали рябого Балдая; вместе с Балдаем обернулся также и Верстан; но как тот, так и другой не выразили даже удивления при виде Пети и старика. Шершавые седые брови Верстана с мрачною неподвижностью насупились над глазами; бросив холодный, равнодушный взгляд на мальчика, Верстан и Балдай отвернулись, не проговорив ни слова.
– Пойдем, дедушка, пойдем! – твердил Петя, дергая за рукав старика.
– Погоди, – вымолвил тот, – надо узнать о слепом, которого ты хвалил-то… что добрый такой был… как, бишь, его звали?..