Стоило дверям закрыться за Тео, в комнате опять воцарилась напряженная тишина.
— Катерина Девитт, — заговорил Ллевелис, — у нас есть несколько минут, чтобы обсудить, на каких условиях ты отпустишь Златославу и дашь ей возможность жить своей жизнью.
Кэт только фыркнула.
— Что означает «нет»? — подбоченилась Злата, которую этот дележ порядком достал. — А если я сама хочу уйти? Что, я не имею права голоса? Опять сотрешь мне память?
— Ты просто еще маленькая и глупенькая, — по-доброму улыбнулась Кэт. — Ты не понимаешь, что для тебя хорошо, а что плохо.
— Где мне, грешной! — саркастично воскликнула Злата, всплеснув руками. — Мне больше трех тысяч лет мозги промывали, чтобы я так и не повзрослела!
— А мне уже почти тридцать тысяч, — спокойно парировала Кэт. — И что?
Златослава поперхнулась очередным возмущением и переспросила на всякий случай:
— Тридцать? Тысяч?
— Если не больше, — равнодушно пожала плечами Катерина. — После первых десяти тысяч как-то устаешь праздновать день рождения.
— Это ничего не меняет, — резко сказал Ллевелис. — По-хорошему или по-плохому, но ты отпустишь Злату.
— Я уйду, а она за мной, — усмехнулась Кэт. — И что ты можешь сделать, чтобы нас остановить?
Вокруг Ллевелиса полыхнуло пламя, на голове появились небольшие рожки, а кожа приобрела темно-коричневый цвет и даже визуально стала казаться грубее. Прикоснуться к нему, чтобы почувствовать, так это или нет, Злата не рискнула.
— Напугал! — притворно ужаснулась чародейка. — Сейчас побегу менять штанишки!
Ллевелис коварно улыбнулся, обнажив внушительный набор клыков, из-за чего улыбка сама собой превратилась в оскал. Он встал в боевую стойку, и Кэт ждала, что сейчас он будет атаковать как демон. Но он быстро сплел заклинание и кинул в не успевшую подготовится чародейку.
— Конкселар!
Заклинание попало точно в цель. Но ничего не произошло: девушка не взорвалась, не сгорела и не исчезла. Она стояла без движения, со слегка поднятыми вверх руками.
— Катька! — Злата бросилась к ней. — Ты в порядке?!
Но чародейка не шелохнулась.
— Что с тобой? Скажи хоть слово!
Она попробовала тряхнуть подругу за плечи. Но та была словно деревянная. Ее невозможно было сдвинуть с места.
— Что ты с ней сделал? — повернулся к нему Байрон.
— Ничего особенного, — усмехнулся Ллевелис, который уже принял привычное обличье. — Всего лишь заморозил на четыре часа. Чтобы не смогла уйти.
— Ты с ума сошел! — Злата готова была побить его и без команды, вложенной в ее голову Катериной с помощью «голоса». — Как ты мог так поступить с моей лучшей подругой?!