Первым делом он щёлкнул по выключателю в гостиной: если проводку скоро починят, ему, забывшемуся, от неожиданного света будет плохо. Затем забрал из коридора канделябр и, потушив в нём свечу, снова поставил его в нишу на цоколе стены.
Быстро под душ. Быстро обсушиться и одеться в чистое. За этой чередой беспрерывных действий, размышляя о происшествии, он сообразил, почему молодёжь бродит по всему дому. Разочарованный отсутствием и во втором поколении истинного де Винда, одинокий (бабушка Ферди умерла ещё до его рождения, и дед не захотел жениться по второму разу), хозяин замка начал приглашать к себе местную молодёжь. Рядом с молодыми он, наверное, чувствовал себя более активным и энергичным, хотя, по рассказам деда, Ферди уже знал, что бывают в замке гости и посолиднее. Так что парни и девушки привыкли гулять по всему замку — где хотят и как хотят. И дед, наверное, не сообразил, что они могут забрести в пустующее крыло, когда из-за дождя нет возможности гулять по лесам и скалистым местам дедова владения.
Итак, это Ферди понял.
Но царапало другое. Поняв, что комнаты жилые, гости устроили обыск. Они что — на полном серьёзе думали, что живущему в этом отдалённом крыле замка понравится их бесцеремонность? Он представил, что было бы, будь он в душевой на тот момент. Прикинув их поведение, вздохнул: с них сталось бы окружить кабинку, словно захлопнувшуюся ловушку, и некоторое время демонстративно не уходить. А прикинув ситуацию, в которой представил самого себя — с другой стороны душевой кабинки, среди них, согласился: да, будь он в тесной компании себе подобных — светских молодчиков, возможно, повёл себя так же. В стае и сам становишься… зверем.
Наконец он нашёл в одной из своих сумок очки-«суперхамелеон». В отличие от обычных «хамелеонов», стёкла в них не становились прозрачными в помещении, без солнца, а словно затуманивались. Ферди не собирался давать слишком много сплетен состоянием своего лица. И не хотел, чтобы его откровенно жалели или откровенно брезгливо смотрели на его сожжённое лицо. Поэтому и одежда, неожиданно для него чёрного цвета, была закрытой — то есть, несмотря на лето, несмотря на застоявшееся тепло в замке, он надел к джинсам водолазку с длинным рукавом и с воротником под горло. Хмыкнув, подумал о перчатках, но сообразил, что там, в том помещении, где собрались гости, будет полутемно: уж о чём — о чём, но об этом дед побеспокоится.
Последний штрих — ошейник для Регины. Он брал собаку с собой не для того, чтобы она его защищала. Регина нужна, чтобы одним своим появлением объяснить рык в его гостиной. Объясняться подробно не хотелось. Он надеялся, что гости сами поймут.