— А оружие? — напомнил Долгушин. — Тоже для уважения?
— Какое это оружие, товарищ начальник! Видимость, а не оружие. Для формы только и таскали его. Сколько лет пролежало оно в пещере. Пистолет… раковина на раковине. Выстрелить из него боязно было.
— Но все же это пистолет, — постепенно переходил в наступление следователь. — Он стрелял!
— Стрелял! — Барбос развел руками и обернулся к Немому и Суфрину, словно призывая их в свидетели творящейся несправедливости. — С первого выстрела разнесло его. Вы же видите, что осталось от пистолета!
— В кого вы стреляли? — продолжал вести свою линию Долгушин, не отвечая на вопрос Барбоса.
— В воздух. В воздух выстрелил! Для острастки. Сидеть-то в лагере никому не хочется.
Барбос с приоткрытым огромным ртом и глубоко запавшими пустыми глазами выглядел простоватым. Но кто знал, что таилось за этой внешней простоватостью. Долгушин был молод. Меньше года работал он следователем. Но и ему приходилось видеть — и особенно слышать от более опытных товарищей о преступниках, которые подобно умелым актерам неделями играли придуманную заранее роль, пока не удавалось уличить их и припереть к стене.
Долгушин отпустил Барбоса и Немого, когда ночные тени от домов и изгородей значительно укоротились.
Первый допрос не оставил у Долгушина цельного впечатления. Следователь устало облокотился на стол и запустил обе руки в длинные светлые волосы. Не хотелось даже, против обыкновения, перелистать протоколы. Особенно удивляло Долгушина, что Барбос и Немой не договорились об общей линии поведения на допросе. Каждый из них держался со следователем по-своему, хотя в пути они могли без труда сговориться. Взяли их люди неопытные. Немало промахов допустили они при личном обыске, осмотре пещеры и в пути к погосту.
Но Долгушин не знал, что всю дорогу от Дикого Берега и до самого погоста Наташа и Володя держались возле Барбоса и Немого, следили за каждым движением преступников так же зорко, как совсем недавно сам Барбос не спускал с них глаз. Да и в погосте Прокофий Суфрин, как и обещал, «проявил заботу» и предусмотрительно посадил задержанных в разные сараи — не дал им сговориться.
Долгушин взял авторучку и в конце протокола четко вывел:
«Осмотреть место преступления и допросить там обвиняемых повторно»…
Не успел он закончить фразу, как в дверь постучали. Стучали настойчиво, даже требовательно.
Долгушин поднялся, недоумевая, кто мог явиться к нему без вызова в предутренний час.
— Войдите, — пригласил он.
Вошла Наташа. По усталому лицу девушки видно было, что привело ее к следователю серьезное дело. Не ожидая вопросов, она рассказала о появлении в погосте человека, похожего на Сазонова.