На его столе зазвонил рабочий телефон.
– Да, слушаю, – произнес Капанадзе, взяв трубку. – Да что ты говоришь! Лечу на крыльях.
Это звонил начальник оружейного отдела Зейналов с обнадеживающими новостями.
Через три минуты Капанадзе был в его кабинете и спросил, пожав руку:
– Чем порадуешь? Не томи.
– Вот. – Зейналов развернул монитор в сторону гостя и начал искать нужный файл.
– Разговор-то получился? – спросил Капанадзе.
– Еще бы. Мы теперь с этими вояками лучшие друзья.
– Умеешь ты в доверие втереться, татарин.
– Кто бы говорил.
– И что есть интересного?
– Вот, послушай. – Зейналов выщелкнул нужный файл.
На мониторе появилось мутноватое изображение. Съемка велась сверху, помещение было легко узнаваемое – камера для допросов в Следственном изоляторе «Матросская тишина». Обстановка спартанская – стол да несколько стульев, все привинчено к полу.
Один из присутствующих был Зейналов. Другой – Павел Мохнаткин, тот самый прапорщик, которого Капанадзе подвел недавно под задержание, проводя проверочную закупку оружия.
Когда шофер исчезнувшего Мопса рассказал историю с покушением, на Остоженку выехала следственная группа. В ходе осмотра места происшествия удалось найти и изъять пулю, удачно вошедшую в недавно положенную штукатурку здания. Пуля сохранилась настолько удачно, что эксперты обещали попытаться идентифицировать ствол, из которого она была выпущена, если им его предоставят.
Предварительно баллистики заявили, что пуля могла быть выпущена из «ПБ» – специального пистолета для бесшумной и беспламенной стрельбы, сделанного на основе обычного «ПМ», так что слова шофера подтверждались.
Тогда Капанадзе пришло в голову, что сбыть киллеру этот ствол могли те самые вояки. Хотя бы потому, что один такой пистолет он у них прикупил, и они обещали ему еще. Вещь редкая, желающих продать немного. Так что могли и с этого склада увести.
И вот теперь ему предстояло убедиться, насколько верна его догадка.
Запись начала прокручиваться с самого начала, так что можно было видеть все традиционные перипетии беседы с задержанным, которого необходимо развести на откровенность. Чай, сигареты, как положено для разговора. Для арестованного после тесной камеры и хмурых сокамерников, а также достаточно скудного рациона свидание с оперуполномоченным угрозыска должно быть праздником.
– Паша, – внушал вкрадчивым шепотом змея-искусителя Зейналов. – Со своей статьи ты уже не спрыгнешь. Сомневаешься?
– Не сомневаюсь, – горестно вздыхал прапорщик. – Поэтому на сделку со следствием готов.
– Вот и отличненько… Но у меня к тебе разговор есть не для протокола.