Старые товарищи обнялись, похлопали друг друга по плечам, выбивая пыль, и отправились на стоянку перед Московским вокзалом, где их ждала машина с шофером. Через пятнадцать минут они были на Литейном проспекте, где под номером 4 гордо возвышалось огромное серое здание – памятник конструктивизма тридцатых годов, в котором ныне располагалось Управление ФСБ России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Раньше же здесь было и ГУВД, но его выселили в какую-то дыру, и теперь здесь безраздельно властвовали чекисты.
В кабинете Ведунов напоил старого товарища чаем и накормил бутербродами и печеньем. И сообщил, что навел справки по поводу деятельности в Питере Маргариты Гольдиной. На нее кое-что есть.
Еще в Москве, узнав, что по полицейским архивам Маргарита не проходит, Капанадзе рассудил, что интуристовские шлюхи должны находиться в ведении ФСБ. И оказался прав. Она действительно примелькалась у чекистов.
– Пошли к Палычу, – сказал Ведунов. – Эта ходячая картотека введет тебя в курс дела.
Он по запутанным переходам провел Капанадзе в крошечный кабинет рядом с лестницей. За огромным, заваленным бумагами столом сгорбился невысокий, похожий на бледную поганку, иссохший субъект неопределенного возраста с унылым лицом уставшего от жизни инквизитора.
– Вот мой друг из Москвы, о котором говорили, – представил Ведунов. – Прошу любить и жаловать.
Хозяин кабинета, который являлся заместителем начальника отдела, проработал около тридцати лет по иностранным гостям северной Пальмиры, местам их проживания и концентрации, а также по валютным проституткам, о которых знал все. А многие знания рождают многие печали, может, поэтому и появилась у него неистребимая тоска во взоре. Подобные типы на таких должностях с таким взором обычно являются энциклопедиями криминальной жизни, знают все обо всех, их голова лучше любой картотеки. Капанадзе знавал таких оперов МУРа еще старого розлива, которых в последние годы недальновидные руководители по своей непроходимой дури посокращали, поувольняли, заменив на лизоблюдов и дальних родственников. Чекисты к своему достоянию относились рачительнее.
– Оставляю вас наедине, – сказал Ведунов. – Сережа, вечером отмечаем встречу.
– Всегда готов, – кивнул Капанадзе.
– Ну, присаживайся, сотрудник внутренних органов, – кивнул Палыч, с подозрением разглядывая гостя. – Попытаемся помочь твоей печали.
– Вот. – Капанадзе выложил фотографию фигурантки. – Маргарита Гольдина. В девичестве Новак.
– Она самая, – бросив взгляд на фотографию, кивнул Палыч. – Крутилась несколько лет назад с одной бригадой у «Астории». Но как-то вяловато. И быстро съехала оттуда. Слишком хороша для отельных номеров.