– Хоть в туалет можно?
– После того как осмотрим его.
Из уединенного заведения она вывалилась повеселевшая и радостно объявила:
– Ищите. Переворачивайте. Грабьте.
Капанадзе присмотрелся к ней. Очень похоже, что в туалете она что-то нюхнула. Скорее всего кокаинчику – благословенный порошок для денежных мешков, рублевская волшебная пыльца. Черт, неплохо было бы до кучи изъять при обыске наркотики, ну да ладно. Не получилось. Нет людей, кто ни разу в жизни не лопухнулся.
После дозы Маргарита смотрела на окружающих гораздо более миролюбиво. Хотя и с нескрываемым презрением.
На кухне была гора немытой посуды.
– Убирать некому? – поинтересовался Капанадзе.
– Три дня назад рассчитала прислугу, – гордо объявила Гольдина.
– А чего так?
– Потому что сволочь.
– Не везет вам.
– Почему?
– Одни сволочи вокруг.
– Так у всех красивых женщин бывает, – приблизившись к Капанадзе и эротично изогнувшись, проворковала Маргарита.
Капанадзе усмехнулся. Да, умеет, зараза, себя подать.
В груде посуды его взгляд упал на фужер.
– Это упакуйте. – Капанадзе кивнул на всю посуду.
– Чего, приторговываешь подержанной посудой? – хохотнула Гольдина.
– Только стеклотарой.
– По тебе заметно.
На следующий день Капанадзе затарился горячительными напитками и бросился в атаку на экспертов.
– Надо быстрее, – долбил он клювом своего старого знакомого, заместителя начальника экспертно-криминалистического центра ГУ МВД России по городу Москве, вручая ему пакет с коньяком.
– Сложная экспертиза, – разводил тот в ответ руками.
– А что в жизни просто? Витек, ну очень нужно.
Эксперты уложились в три дня. Из их заключения следовало, что на одном из бокалов, изъятых на квартире Гольдиной, имелись следы нейротоксического яда.
В тот же день Маргарита была задержана в качестве подозреваемой в совершении убийства.
– Получи, сука, по прейскуранту! – послышался звук увесистого удара, стук падающего тела.
Эта дисгармония окружающего мира разбудила Стройбата. Первые секунды после пробуждения он не мог понять, где находится и что тут делает. Вслед за этим включилась память, и на душу легла привычная тяжесть – он в бегах, будущее у него смутное, надо что-то решать, но что – он не знает. И все это лежит на душе таким пудовым грузом, что просыпаться и вываливаться в этот мир ему вовсе не хочется.
– Ой, бля-я-я-я, – захныкал Зиновий.
– Вот те и бля. – Новый удар, новые всхлипы.
Стройбат въезжал в происходящее с некоторым интересом – так иногда, переключая телеканалы, люди западают на случайный эпизод сериала, о канве событий которого не имеют никакого понятия.