И они припустили по закоулкам прочь от рынка. Остановились за квартал, по ту сторону особняка с толстыми каменными стенами.
– Знатный у нас будет сегодня ужин! – ухмыльнулся Хумдо Попрыгун. – Уж тетушка Старый Башмак расстарается, когда мы мясца притащим!
– И ливера! Давно мы жареной печенки не едали, я уж и вкус позабыл!
– А если лавки с тканями разнесет, еще и бархатом разживемся красным и зеленым, обновки справим!
– И атласом, блескучим, как вода в весенней луже!
– Злыдня добрая идет, нам мяска шматок несет!
– А положить-то не во что…
– Найдем куда положить, хоть в узелки завяжем. Там же много чего будет валяться…
Высоко в пасмурном небе кружили крестообразные силуэты с широко раскинутыми крыльями – отощавшие крухутаки, по той или иной причине не улетевшие на юг и не залегшие в зимнюю спячку. Они знали все на свете, знали и о том, что на Кирпичный рынок пожаловала смертница с «ведьминой мясорубкой».
По Условию крухутаки могут убивать только тех, кто проиграл в три загадки, но им не возбраняется съесть мозги покойника с развороченной головой, ежели таковой подвернется. Что ж, нынче будет им пиршество! Угощения на всех хватит, и на гнупи, и на пернатых умников.
– А наши где? – вспомнил Золотая Серьга о поручении господина.
– Вдоль забора ковыляют. Несдобровать им. Господин говорил, они не должны легко умереть и отделаться от наказания, да в этот раз не по его велению выйдет.
– А этот рыжий? – угрюмо спросил Шнырь.
– А он, вот дела-то какие странные, прямиком навстречу злыдне направился. Я-то думал, он видящий, раз даже нас углядел, но, выходит, нет, а то бы драпанул оттуда во всю прыть.
– Может, и видящий, да смерти своей близкой не видит. С людьми всяко бывает.
– Это ему за мою крыску, – мстительно добавил маленький гнупи в елово-зеленой курточке.
Он уже второй день ломал голову, что у него за работа, никак не мог вспомнить, и тут работа сама его нашла.
Женщина в низко повязанном платке и мешковатом темном пальто, не молодая, не старая, с угрюмо-благопристойным выражением на непримечательном лице, пробиралась по рыбному ряду в глубь рынка. Не здесь. Она еще не дошла до цели, в запасе несколько минут.
Кто это: «посылка» или «сука»? «Посылка» не ведает, что творит. Человека отправляют на смерть, засадив ему внушение и для подстраховки накачав наркотой, чтобы не опомнился. «Сука» отдает себе отчет, что делает. Мотивы у нее могут быть идейные, религиозные, личные – какие угодно, не важно: главное, что она пошла на это по собственной воле.
С «суками» он не церемонился, а «посылку» старался спасти, если обстоятельства позволяли.