У Орвехта зажегся на ладони волшебный фонарик. Маг Ложи держал руку таким образом, чтобы прикрыть источник света от возможных наблюдателей, только по полу скользило бледное пятно.
Подвал как подвал. Никакой особенной разницы с абенгартскими подвалами, которые Кемурт за три с лишним года своей подпольной жизни облазил в немереном количестве. Беленные известкой стены, низкий потолок, обмотанные промасленным тряпьем водопроводные трубы – кое-где к ним привязаны обереги, защищающие от течи. Золоченых дверных ручек тут не водилось.
Орвехт порой светил по сторонам, и обстановку Кем видел выхваченными из мутных потемок кусочками. Чердаки и крыши он любил, а подземелья – не очень-то: словно находишься в окаменелом нутре гигантского чудовища.
Воздух был затхлый, но к обычному подвальному запаху мышиного помета, погреба и канализационных стоков примешивалось что-то еще. Пряный дымный аромат – слабый, на пределе восприятия. Вдобавок импульсы амулетов предупреждали о присутствии магии. Не той, которая свойственна шныряющему по подвалам волшебному народцу, а какой-то непонятной.
– Я в курсе, – отозвался Орвехт, когда амулетчик шепотом сообщил об этом. – Будь начеку.
Они шли за котом. На первый раз уткнулись в тупик, и пришлось поворачивать назад: видящий чувствовал, в какой стороне находится противник, а как туда кратчайшим путем добраться – это уже другой вопрос.
Орвехт двигался бесшумно – применил для этого заклинание. Кемурт ему почти не уступал благодаря своим навыкам и амулету «Тихий шаг».
Впереди забрезжил контур двери, незнакомый аромат усилился. Сочившийся сквозь щели свет явно исходил не от масляной лампы.
Движение в темноте рядом. Вор вздрогнул и отпрянул, хорошо еще, что молча. Это был всего лишь Хантре, который перекинулся и выпрямился во весь свой человеческий рост. В следующий момент он шагнул вперед и выбил дверь магическим ударом.
Помещение оказалось длинное, с боковыми то ли нишами, то ли чуланами. Его озаряло желтым светом несколько волшебных светильников, которые называют «дворцовыми» – они похожи на вешалки для одежды, увенчанные сияющими шарами. Вдоль стен громоздился кучами товар старьевщика: тряпье, побитые молью меха, грязные подушки, шляпы, башмаки. Среди такого хлама много чего можно спрятать. Те же лампы положить на пол да закидать барахлом до следующего раза.
Посередине, на низком кованом треножнике, стояла жаровня с тлеющими углями, вокруг нее сидело трое мужчин и женщина. И они, похоже, вовсе не грелись, а плели какое-то коллективное заклятье. Был здесь еще и пятый, устроившийся отдельно, в углу.