С помощью своего макета, заговоренного и связанного с настоящей шахтой тысячами нитей, подпитанного энергетикой подлинных предметов, хранящихся в музее, Борис не мог по-настоящему спасать людей, предотвратить все обвалы на «Ростовской» — хотя хрустальные своды модели все-таки делали своды шахты немного прочнее. Но у Светлого городового получалось отслеживать общую обстановку… И пугать шахтеров призраком музейного таракана, бродящего по хрустальному макету. Не галлюцинации, вызванные активностью гриба, а побочный эффект обратной связи между макетом и реальной шахтой отправил призрак таракана в путь по штрекам. И с помощью той же обратной связи Борис мог дать людям внизу немного тепла и радости. Пусть по чуть-чуть — зато многим!
Мурлыкая «что ты знаешь о солнце, если в шахте ты не был», Светлый городовой открыл люк в крыше прямо над макетом. Теплые солнечные лучи упали на хрусталь, заискрились на изгибах и сочленениях конструкции. И Борис сердцем почувствовал, как светлее и радостнее стало на душе у каждого уставшего шахтера подходящей к концу второй смены. Света в мире стало немного больше. Радостнее стало под землей, на километровой глубине. Люди вздохнули свободнее, улыбнулись, подставляя лицо невидимым солнечным лучам, пробивающимся через плотную завесу шахтной пыли. А значит, Борис работал над хрустальным макетом не зря.