Ирма хмыкнула и отключила сигнализацию.
— Садись!
— Куда мы едем? — спросил Олег и перевел взгляд на собеседницу, открывшую водительскую дверь.
— Ко мне домой.
— Сестра или жена? — негромко поинтересовался он, устраиваясь на сиденье рядом с водительским.
— И не надейся! Сиделка, — хмыкнула Ирма. — Твой опекун нанял. Бросить тебя не смог, а держать в доме идиота — слишком накладно для его репутации.
Ирма вздохнула, завела мотор и увидела, как внимательно и настороженно Олег смотрит на чертика, висящего над лобовым стеклом.
— Это мой дорожный оберег. Его зовут Пан, он безобидный, хоть и жуткий зануда, — пояснила волшебница, поймала себя на преувеличенно бодрой интонации, которой взрослые разговаривают с больными детьми, поморщилась и неприязненно добавила: — Тебе лучше его не трогать, подопечный. Все понял?
— Почему именно Пан? — рассеянно спросил Олег.
— От слова «паникер», — пояснила Ирма и, прежде чем тронуть машину с места, протянула руку к оберегу, пощекотав указательным пальцем крошечную кисточку, которой оканчивался тощий хвост.
Мотор заурчал, у ворот поднялся облупившийся полосатый шлагбаум. Олег положил голову на подголовник, отвернулся, вжался в спинку кресла и закрыл глаза руками.
— Это еще что такое… Ты боишься в машине ездить, Олег? — тихо спросила Ирма. — После аварии?
Он не отозвался.
Ирма вырулила с территории психоневрологического интерната, притормозила на обочине и пристегнула скрюченного пассажира.
— Мы двигаем, — на всякий случай предупредила она, снова взявшись за руль, — я умею смотреть в будущее — мы доедем, Олег, ты не волнуйся. И я не буду слишком разгоняться на трассе.
Машина мигнула поворотником и плавно тронулась с места, аккуратно выкатившись с грязной обочины на проезжую часть. Осмелевший чертик выглянул из-под зеркала заднего вида.
— Доволен, да? — мрачно поинтересовалась у него Ирма.
Бессловесный Пан одобрительно подмигнул хозяйке изумрудным глазком.
На въезде в город дорога шла на подъем. К одиннадцати часам утра туман рассеялся, небо над шоссе просветлело, и даже асфальт кое-где просох. Пустоглазый бетонный Маяк, высившийся на холме, издалека приветствовал Ирму короткими взмахами размочаленного ветрами полиэтилена. Вокруг здания угадывалась какая-то нехарактерная деловая суета, ерзал по грязным проталинам бульдозер, рабочие восстанавливали поломанный в нескольких местах забор, а на обочине дороги промышленные альпинисты в желтых касках натягивали на старый билборд красочное рекламное полотнище, сменившее выцветшее полотно предыдущих владельцев.