Конан поднапрягся, усиливая нажим. А потом резко присел, одновременно подсекая противнику ноги и придавая некоторое ускорение вперёд и вверх.
Манёвр вполне мог сработать. Он и сработал уже почти. Перепуганные стражники брызнули в стороны, отчаянно пытаясь самостоятельно размазаться по казематным стенам, массивное тело Закариса лишилось опоры и с возрастающим ускорением устремилось вниз. И всё бы прошло хорошо, но тут то ли Митра отвлёкся на более важные божественные дела, то ли Иштар проявила вечное женское непостоянство, перенеся свою благосклонность с так и не принёсшего ей обещанной жертвы киммерийского варвара на, очевидно, куда более щедрого знатного шемита, и под Конаном подломилась ступенька.
Верхняя.
Старенькая она была и никак не рассчитывала на то, что на ней станут заниматься вольной борьбой два короля. Тем более — настолько крупных и упитанных короля. Короче, вниз по лестнице, с шумом и грохотом, как перегруженная колесница под очень крутую горку, Закарис покатился не один.
Странно.
Раньше Конану не казалось, что в этой лестнице так много ступенек. И что у каждой из них такие острые рёбра.
Они скатились вниз кубарем, почти что в обнимку. Как мальчишки со снежной горы. Ни один из них так и не отпустил другого. После финального кувырка Закарис оказался сверху, и только этим обстоятельством можно объяснить тот факт, что его вопль на какой-то миг опередил ответный конановский рык:
— Где мои мальчики, да отвернётся от тебя Иштар?!!
— Да плюнет Митра на твою могилу, где моя девочка?!!
Они продолжали яростно месить друг друга, намереваясь вытрясти из противника если уж не правду, то хотя бы душу.
— Ваше величество?.. — жалобно проблеял один из стражников — Конан искренне понадеялся, что это кто-то из шемитов Сая. Своих драконов за такую нерешительность он прибил бы на месте. И тут же, словно странное эхо, с другой стороны откликнулся ещё один голос, такой же жалобный:
— Командир?!..
Закарис отпустил Конана и вскочил так неожиданно, что король Аквилонии довольно чувствительно треснулся затылком об пол. Хвала Митре, что пол этот в подвале был не каменный, а земляной.
— Кто?
— Ханууш, командир! Хвала матери-Иштар, вы вернулись!
Конан сел, потирая гудящую голову. Теперь он видел стоящего с той стороны решётки стражника. Закарис одним прыжком подскочил к ограждению, вцепился в прутья, дёрнул. Обернулся. Даже в неверном свете факелов было видно, что лицо его наливается чёрной дурной кровью.
— Моих воинов?!! В темницу?!! Да я же вас, клянусь сандалиями Бела…
И замолчал.
Острая пика, нацеленная в живот, порою заставляет замолчать и самых говорливых из людей. А тут пик было сразу две — аквилонские гвардейцы наконец-то опомнились, да не будет слишком сильно разгневан Митра на этих лентяев.