– Вы это, еще парня-то не прирезали? – тихо спросил я.
Чем-то довольный Кошкаров посмотрел на Гришку:
– Ну что, гони деньгу – видишь, я-то Аникитовича лучше тебя знаю. – Потом повернулся ко мне и сказал: – Сергий Аникитович, поспорил я Гришкой, тот все упирался, что прикажешь ты холопа жизни лишить, а я все говорил, что не будет этого. Добрый ты больно, боярин, нельзя быть таким сейчас.
– Послушай, Борис, – в ответ продолжил я, – понятное дело, что здесь его оставлять нельзя. Надо его вывезти в вотчину – под присмотром хоть будет. На мельнице бумажной люди нужны – вот пусть и работает, хлеб свой оправдывает. Мужики тамошние огонь и воду прошли, лишнего болтать не будут. В ближайшие дни обоз должен стекло из Заречья привезти, Лужин тоже приедет. Ему много объяснять не надо – сказать только, чтобы незаметно дурня этого на мельницу увез. А с парнем надо будет тебе потолковать, объяснить, что, если назад к хозяину вернется, у него сразу смерть свою встретит. А вот с Захарьиным-Юрьевым надо что-то думать. Если у него сегодня не получилось – получится завтра. Давай, Борис, пойдем со мной, время еще есть, посидим, поговорим, подумаем, что и как делать.
Оставив Гришку в подвале отвязывать пленника, мы с Борисом пошли ко мне.
В кабинете сели друг напротив друга, я открыл краник на маленькой, литров на десять, дубовой бочке, в которой второй год был налит спирт. Не знаю, было ли это похоже на виски, но все, кто пробовал, – от этого питья не отказывались. Единственное, что без закуски у нас это не обходилось. Вот и сейчас на столе стояло здоровое блюдо холодца.
Мы чокнулись и выпили по стопке моего «коньяка». Про себя я вспомнил Бомелия – хоть и очень вредный и опасный был человек, но чокаться кубками да бокалами за столом он бояр научил. И сейчас это делали почти все.
И следующий час я рассказывал ошарашенному Кошкарову все, что я знал про заказные убийства.
«Все-таки не зря я в свое время прочитал кучу детективов, вот пригодилось знание», – думал я во время рассказа.
Борис выслушал меня, с задумчивым видом нацедил полный стакан спиртного и, чокнувшись с моей стопкой, залпом его выпил.
– Сергий Аникитович, ну ты удивил, удивил. Я-то себя докой в этом деле числил, да и учителя у меня были о-го-го. А смотри, сколько всего не знал. Может, и мне грамоту одолеть да книги умные читать начать? Эвон ты сколько из них толкового вынес. Теперь я думать буду, что и как, но для начала ты, Сергий Аникитович, теперь без охраны и доспехов – никуда.
Мы распрощались, и я устало побрел в свою спальню, где меня уже давным-давно ждала жена. Она была уже на восьмом месяце, в конце ноября должна была родить. Переносила она беременность довольно легко, по крайней мере никаких гестозов у нее не было. Но уже сейчас Ирка кричала, чтобы я и не думал в родах соваться со своей помощью, что все, что надо, будут делать повитухи.