– Поликарп Кузьмич, можно и это сделать, новой кисти я, конечно, не пришью, а вот металлическую мои мастера запросто сделают, перчатку наденешь – и никто не скажет, что кисти нет. А чтобы ложку держать, можно предплечье на две косточки разделить, будет у тебя как два пальца – сможешь и ложку держать, и крюк можно изладить, чтобы поводья у коня держать.
Плещеев на глазах еще больше повеселел:
– Ну тогда смотри мне глаз, да поеду я к Хворостинину обратно. Он, наверно, уже домой собирается, как раз посидим, может, расскажет, как бой прошел. Э-хе-хе, мне теперь только про чужие бои и слушать, из меня теперь только как в сказе недавно слышанном, Аника-воин настоящий.
– Поликарп Кузьмич, так зато ты муж мудрый, рассудительный, Иоанну Васильевичу верно служил, живота не жалел. Кажется мне, что даст он тебе город в кормление, будут у тебя там и воины, и завоеводчики, твое дело службу так поставить, чтобы они за советом к тебе только в нужном случае приходили. Не все же самому саблей махать.
– Это ты правильно все говоришь, – тоскливо протянул Плещеев, – а душа-то требует еще на коне скакать и саблю держать. Эх, да что там говорить, давай пошли, посмотришь глаз, да поеду я.
Я быстро посмотрел воеводу, действительно веки подживали, в перевязке больше надобности не было. Мы договорились о дальнейших делах и распрощались. Только сейчас я смог уделить внимание своей жене, а она была, по-моему, на грани нервного срыва. Все-таки беременность почти восемь месяцев, а она так же, как и я, не спала всю ночь и командовала своим женским «батальоном». Я как мог успокоил ее, сказал, что у нас все в порядке, наши недоброжелатели или погибли, или находятся в темнице. На что мне Ирина со вздохом ответила:
– Ох, Сергий, в этой жизни у тебя эти враги никогда не закончатся.
Но все-таки она успокоилась и даже смеялась, когда Тихо Браге что-то смешное сказал за ужином, а Борис перевел. Я тоже улыбался, думая, что наши бояре, к сожалению, куртуазности не обучены.
Когда я на следующий день прибыл в Кремль, государя на месте не было, а мне сообщили, что он всю ночь провел в допросной и сейчас еще оттуда не вышел. Я не стал его ожидать, а ушел в приказ, благо он был практически рядом, с наказом вызвать меня, когда государь появится.
Просидел там почти два часа, разбираясь с кучей документов, наваленных мне на стол дьяком, когда меня наконец позвали.
Вид царя был страшен. Осунувшийся, пропахший дымом, он как будто сам подвергал себя пыткам. Я с собой принес успокаивающие настои, которые мы с Арентом тут же при всех присутствующих поочередно отпили, и предложил выпить государю. Он твердой рукой взял стаканчик с темной жидкостью, пахнущей валерианой и спиртом, и выпил, не говоря ни слова. Потом повелительно махнул рукой: