— Откуда ты прибыла?
— Оттуда… Я приземлилась где-то на объятых пожаром крепостных стенах, — хрипловатым голосом ответила она.
— Я видела, как он появился на своем белом коне… Можно сказать, Саламандр!
— Ну вот, она придумывает себе мужской род!
— Ты прав, — ответила она с обиженным видом. — В том совершенном мире, где я живу, немного не хватает мужчин…
Она выгнула спину и продолжала:
— Посмотри на мои волосы! Они полны отблесков. Ты видишь, как они сияют мягким светом на моем бедре? Они благоухают жженым сандалом, амброй. Если ты приблизишься, то почувствуешь их на своей шее. Они легкие, ты мог бы их приподнимать и перебирать. Я не Русалка, которая поглощает всех и топит в воде.
Что ты хочешь знать обо мне? Мне пятнадцать лет. Меня любили фараоны, увенчанные коронами в виде змеи, а также Александр, который был Богом. Похожий на языческих богов некий грек похитил меня в снегах Кавказа; и рыжие варвары пали ниц передо мной. Меня зовут Нагемаг, Лилита, Шамрам. Мне будет пятнадцать лет, когда наступит конец света…
— Какое мне дело? — сказал Дест, стараясь унять охватывающие его волны чувств.
— Я являюсь воплощением Огня и Войны. Я — слава и любовь.
— Какое мне до этою дело?
— Жильбер Дест, ты не знаешь меня…
Она протягивала из пламени руки, но какая-то невидимая стена окружала ее, и она не могла ее преодолеть. Нежные ножки ступали по горящим головешкам — подошвы ног казались от этого похожими на лепестки розы.
Жильбер не смог сдержать себя и устремился в пламя к божественному созданию. Когда он выводил ее из огня, она обвила его шею руками, как созвездиями из звезд.
Их поцелуй был самым долгим и самым пылким в мире. Костер в очаге потух, как по волшебству.
— Несчастный! — простонал Сафарус.
Он опустился на пол возле очага среди каббалистов и старался раздуть угольки, но только перепачкался сажей и пеплом.
— Несчастный! А я — трижды дурак! Я не предупредил его!
На Саламандре все еще колебались язычки пламени, ногти пальцев на ногах были похожи на рубины. От нее веяло человеческим теплом, она была осязаемой, живой…
— Убирайся в пламя, — грубо сказал магистр. — Возвращайся в огненную бездну, исчадие ада!
Она повернула к нему перламутровое лицо:
— Ты хвастаешься, что знаешь мое имя! Смешное утверждение! У меня тысяча имен. От планеты к планете, где я появляюсь, я меняю имя, а иногда сама придумываю его себе. Аноэль, Артози или Нагемаг? Агни или Саламандра? Белл она или Урания? Конечно, твоя наука искусна, ты открыл отношение, существующее между космическими силами и древними демонами, ты знаешь, что люди стремятся сравняться с Богами, но есть предел их науке, и они погибнут раньше, чем все познают. Но как ни бесполезны знания, я предпочитаю темные глаза и нежные руки этого Жильбера… Иди ко мне, прекрасный рыцарь! — пропела она. — Твои руки обожгут меня больше и сильнее, чем этот пылающий костер, но я позволю тебе целовать мои раны…