Громкий, настойчивый стук в дверь ворвался в царство грез, и сон разбился вдребезги.
– Эй, Светлолика! Открывай! Голова пришел! – вопил не жалея горла визитер.
Девушка распахнула глаза и уставилась на собственный потолок, еще не вполне понимая, кто она сама и где находится. Прерванный сон оставлял затуманенный разум медленно, словно стойко наведенный морок. В дверь постучали еще настойчивее, и моментально скинувшая сонное оцепенение ведьма вскочила с кровати. Настроение ее за мгновение превратилось из задумчиво-философского в злобно-мстительное. Не утруждая себя особой возней с туалетом, Лика злобно протопала к двери, дала несчастному изделию плотницкого искусства душевного пинка, отбив при это ногу, и разъярилась еще больше.
Дверь с укоризненным скрипом отворилась и мстительно съездила Панасу по лбу. Голова болезненно ахнул и принялся ощупывать быстро растущую, наливающуюся лиловым шишку, морщась как от зубной боли. Его удивленному взору явилась растрепанная босая девица в мятой потрепанной одежде, выглядевшей так, будто она в ней спала (что в действительности так и было). Девушка прыгала на одной ножке, сжимая ладонями пострадавшую конечность, и голова сделал неутешительный для себя вывод – ведьма не в духе. Спасайся, кто может.
– Ну, здравствуй, голова! – многозначительно молвила Светлолика, и мужчина с тоской уверился, что точно в очередной раз пришел не вовремя, так как здоровья таким замогильным тоном обычно не желают.
– И тебе здравой быть, Светлолика, – вежливо поздоровался он, судорожно прикидывая, как перейти к сути дела и не обозлить девицу окончательно. – Мы вот тут… пришли… – неловко стал мяться он.
– Да вижу, что не на телеге приехали, – фыркнула Светлолика.
Дорофей нагло продрался сквозь ноги головы и тут же наябедничал хозяйке:
– А он Маньку нашу кулаком пришиб! Думаю, насмерть.
– Ага, – горестно всхлипнул Евстах, прикидывая, не выгонят ли его взашей за безвозмездную утерю единственной скотины в доме. – Так меж рогов ее, родимую, приложил, что та под березкой и околела. Там и лежит, сердечная.
Домовой даже всхлипнул жалостно, для придания своей речи особого трагизма.
В светло-серых глазах Светлолики разгорелись зеленые искры гнева.
– Голова, – вкрадчиво молвила девушка, заставив видавшего виды мужчину нервно вздрогнуть от острого предвкушения беды. – Не подскажешь мне, почему каждый раз, когда я тебя вижу, в моем хозяйстве какой-нибудь урон приключается? И это при том, что в гости я тебя явно не звала.
Панас было приосанился (как-никак на него чужие парни смотрят), но тут же сник, как бахчевые без обильного своевременного полива, под серьезным взглядом серых глаз.