Вешил уважительно присвистнул. Мастак местный народ делать предложения, от которых трудно отказаться.
Оставшиеся на поляне приобрели зеленый цвет лица и сильно приуныли.
– Так их! – одобрительно крякнул леший. – Подчиненных надо держать в строгости. А со строителями вообще держать ухо востро.
– Ваша правда, Вяз Дубрович, – важно поддакнул кот. – Слышал, в Репицах нанимали бригаду частокол вокруг села подновить, так говорят, подрядчик попался недобросовестный, собрал деньги и только их и видели.
– Да-а, слышал я такое, – тяжело вздохнул леший, словно это его лишили собранных денежных средств. – Смогут ли собрать до зимы новые деньги, неизвестно, а частокол уже разобрать успели.
Светлолика вздрогнула. Без хорошего забора деревня рядом с Безымянным лесом не перезимует. Им и летом, когда ночная жуть менее свирепа из-за долгого дня, тяжко придется.
Евстах лихо осадил козу у самого окна.
– Хозяйка! – радостно возопил он. – Я козу вернул!
– Чтоб тебя, – поморщился леший, – совсем оглушил. И козу и тебя мы уже видели. Ты вообще кто такой?
– Так это… – Мужичок задумчиво огладил бороду, словно никак не мог решить, как объяснить свою видовую принадлежность просто и доступно. – Домовые мы, Евстахом кличут.
– Домовой? – с интересом переспросил Вяз Дубрович, который о домовых раньше ничего не слышал, а этого конкретно увидел только, когда его привел Олек.
И немудрено. Домовые в лес обычно не заходят, а если заходят, то стараются не попадаться на глаза местным обитателям.
– А это кто такие и с чем их едят? – осторожно полюбопытствовал кот.
– Какая удача! – расплылась в довольной улыбке Светлолика, единственная из присутствующих, кто был наслышан об этом виде нежити. – Можно сказать, счастье в мой дом пришло.
Евстах польщенно зарделся и стал походить цветом на бурак.
– Так я это… козу пока повожу, а то запалилась она, – смущенно потупился он. Но тут домовой внезапно узрел кабанью тушу в окружении притихших вервольфов и понял, что обед будет-таки с мясом, несмотря на неожиданное воскрешение шкодливой Маньки.
– О! – радостно воскликнул Евстах. – Это же сколько тушенки наделать можно!
– Много, – ревниво согласился Дорофей. – Только кто ее делать станет? Светлолика всю ночь мага лечила, а я ей помогал. Уморились – сил нет.
– Ничего страшного, – заверил домовой. – Пусть хозяйка отдыхает, я и сам управлюсь. Мясо – его переработать надо, иначе пропадет. Жалко ведь.
Мясо действительно было жаль, и с домовитым Евстахом все согласились.
– А еще мага нужно кормить, – тоскливо вздохнул Дорофей, словно сия обязанность тяжким бременем легла на кошачьи плечи и неумолимо тянула их к земле.