– Не сейчас, Мюрат, если ты не против. Я не в настроении.
– А если против? – лениво протянул он.
– Я хотела бы побольше узнать о Никколо, – со спокойной улыбкой продолжила Кэтрин. – Расскажи мне еще раз, как вы познакомились.
Мюрат задумчиво смотрел на нее, словно решая, как много он может ей рассказать. Казалось, он старательно подбирал слова, прежде чем ответить.
– Да Конти – известный плейбой. Мы познакомились на горнолыжном склоне несколько лет назад, катались в одной группе лыжников, и вместе с нами был также чемпион «Формулы-1» Луис Мартинес. Мы все были очень молодыми и немного… необузданными, – рассмеялся он. Его заразительный смех всегда магнетически действовал на нее, но только не сейчас.
Кэтрин старалась никак не реагировать, потому что иногда Мюрат рассказывал о той части своего прошлого, которого она предпочла бы не знать. Но иногда вопрос сам собой срывается с губ, даже если не хочешь услышать ответ. Так произошло и сейчас.
– Это значит, что вы делились друг с другом своими женщинами?
– Не преднамеренно и не в одно и то же время.
Мюрат непринужденно пожал плечами, что Кэтрин должна была расценить как извинение, хотя больше походило на хвастовство. Скорее всего, таким образом он просто хотел в очередной раз напомнить, что женщины с завидной регулярностью рады были затащить его в свою постель. Может, он хотел подчеркнуть, как много кандидаток было на ее место…
– Похвально.
– На самом деле – нет. Ты знаешь меня, Кэт: я не люблю ничем делиться. А уж делить женщину с друзьями – верный путь к катастрофе. – Он улыбнулся. – Сколько себя помню, Никколо собирался уйти в нефтяной бизнес, и он наконец купил себе скважину в Заминзаре.
– Эта страна граничит с твоей на востоке, верно?
– Откуда ты знаешь? – Мюрат напрягся и пристально посмотрел на Кэтрин.
Она почувствовала, как изменился тон его голоса, и встревожилась. Кэтрин внезапно поняла, что забыла все «правила», которые строго соблюдала, проводя драгоценные часы с Мюратом. Когда-то они условились, что, приходя к ней, Мюрат будет находить лишь покой и блаженство. Кэтрин дозволялось делать все что угодно, но это никак не должно было тревожить и волновать Мюрата. Но сейчас все ее благие намерения улетучились, им на смену пришла незнакомая ранее агрессия, которая буквально кипела у нее внутри.
– Ты мог сам как-то упомянуть об этом в разговоре со мной, – ответила она. – Иногда ты позволяешь пересечься двум твоим жизням, и порой правда той жизни, которую ты усердно стараешься от меня скрыть, все же прорывается наружу, – добавила она жестче, чем хотела.