За весь день он так и не улыбнулся, и только проклятия слетали с его уст. Уже вечерело, когда отряд встретил Рауля д’Иври. Теперь же Ричард советовался с братом, что нужно сделать.
Рауль, обычно всегда относившийся с иронией ко всему происходящему вокруг, теперь задумчиво смотрел в пламя костра. Ричард беспокойно ходил туда-сюда.
— Мне хочется самому подослать убийц к Бруно! — раздраженно воскликнул он. — Да проклянет Господь его черную душу!
— Не самая лучшая из твоих идей, — ответил Рауль. — Бруно — церковник, и неважно, что он хотел коварно заманить тебя в ловушку. Если ты прольешь его кровь, то все скажут о тебе, что ты настоящее дитя жестоких язычников. И эта слава останется с тобой навсегда.
— Но обо мне и так говорят подобное! Сколько себя помню, все эти сволочи следят за мной, точно стервятники, ждут моей погибели, чтобы заполучить мои земли!
— С этим ничего не поделаешь. Тут и смерть Бруно не поможет.
Ричард задумчиво кивнул.
— Единственное, что я могу сделать, так это не выказывать страха.
— Ты можешь обмануть Бруно. Пусть ждет тебя в Бове, пусть до последнего думает, что его замыслы увенчаются успехом. — Рауль наконец-то улыбнулся.
В отличие от Ричарда Альруна вновь почувствовала в нем холод и решимость. А еще упрямство. Ей оно тоже было знакомо — упрямство помогало справляться со всеми бедами, будь то подосланные убийцы или несчастная любовь. И все же девушке хотелось, чтобы Ричард открыто выразил свои чувства, не скрывал свою боль, не оставался столь отчужденным и равнодушным.
Приняв решение, герцог отправил гонца в Бове, чтобы сообщить архиепископу Бруно, мол, Ричард задерживается, но непременно приедет. Он не забыл и отблагодарить людей Тибо, переметнувшихся на его сторону: одному подарил позолоченное копье, второму — драгоценный камень.
На землю спустились сумерки, когда люди Тибо покинули лагерь. Теперь герцогу больше нечего было делать, и он вспомнил об Альруне.
— Я должен был прислушаться к твоим словам, — поспешно произнес он. — Прости меня. — Ричард невесело засмеялся.
— Главное, что ты жив, — равнодушно ответила Альруна и отвернулась.
— Погоди!
Она оглянулась и, к своему изумлению, увидела боль в его глазах.
— В этом мире так мало людей, которым я могу доверять, — пробормотал Ричард. — Ты… и твоя семья — одни из них.
Ну вот опять, он говорил с ней как с сестрой, но почему-то Альруне не показалось это неправильным. Герцог с самого детства жил в мире, полном врагов, и ему нужны были близкие. Близкие могли подарить ему покой — и он не ждал от них плотской любви.