Вскоре Эмма догнала ее.
— Да поговори же ты со мной! — возмутилась она.
Агнесса так запыхалась, что едва могла произнести хоть слово.
— Тайна… настолько опасная… что будущее Нормандии…
— Ты и правда сошла с ума!
— Нет, но…
Агнессе так хотелось заполучить этот свиток, а теперь она не могла смотреть на диковинные символы без страха. Пергамент был гладким и холодным, но письмена, казалось, готовы были обжечь ей пальцы.
— Ты знаешь, что это? — спросила Агнесса. — Эти символы похожи на буквы. Но я таких букв еще не видела.
Эмма недовольно нахмурилась.
— Ты мне все-таки расскажешь, что делала в комнате моей матери?
Агнесса облизнула губы.
— Да… Но вначале… нам нужно это спрятать.
— От кого?
— От брата Реми и брата Уэна.
Эмма с упреком посмотрела на подругу. Подойдя поближе, она склонилась над свитком. И вдруг побледнела.
Агнесса едва подавила стон. Во что она ввязалась, взявшись разгадать тайну герцогини?
— Монахи сказали, что будущее всей Нормандии поставлено на карту. Они хотят, чтобы эти земли отошли франкам… — Девочка запнулась. — Что… что там такое написано? Ты можешь это прочитать?
К ее изумлению, Эмма покачала головой. Агнесса потрясенно смотрела на подругу. Эмма никогда не призналась бы в том, что чего-то не знает или не умеет, и уж точно не призналась бы, что ей страшно. Но вот она дрожит и даже не пытается это скрыть!
— Суть не в том, что означают эти слова, эти символы. Суть в том, что они… делают.
— В смысле?
— В этих знаках сокрыта особая сила. Они могут нести благословение или… — Эмма облизнула пересохшие губы.
— Или?
— Или проклятие.
Агнесса еще не оправилась от ужаса, услышав эти слова, когда вдалеке показались брат Реми и брат Уэн.
Глава 6
964 год
Шаги, голоса, звон, плеск. Столько шума, столько людей. Нет леса, нет тишины.
Гунноре подумалось, что у нее вот-вот лопнет голова от всех этих обрушившихся на нее впечатлений. Поездка с Ричардом казалась ей невыносимой, но теперь, когда герцог удалился в свои покои, Гуннора чувствовала себя брошенной. Ей был незнаком этот мир, и она не хотела с ним знакомиться.
— Пойдем!
Гуннора подняла голову. Это была не та девушка с печальными глазами и острым язычком, но женщина, заговорившая с ней, очень на нее походила, хоть и выглядела намного старше. Впрочем, это ничего не означало. Тут все женщины выглядели одинаково — с заплетенными в косу волосами, собранными в узел или накрытыми шлейфом. И платья у них были одинаковыми — мягкими, просторными и, конечно, чистыми.
Пришедшая к ней незнакомка сказала, что теперь и Гунноре придется носить такое платье. Женщина казалась горделивой и задумчивой, но не злой.