Что всё сие означает, читатель? Означает это, во-первых, что на протяжении последнего столетия этнический состав украинских городов поменялся самым кардинальным образом, в том числе трижды – резко: после революции, Отечественной войны и распада СССР. Города, в которых изначально основное население составляли поляки, евреи, русские и немцы при значительно меньшей доле украинцев, в настоящее время целиком украинские при наличии единственного крупного меньшинства: русских. Евреи, составлявшие от 15–20 % до 40 % и более городского населения Украины ещё в довоенный период, убиты – преимущественно местным населением – или эмигрировали. Либо (эмиграция внутренняя была на Украине не менее масштабной, чем внешняя) в Российскую Федерацию и другие республики СССР, либо за рубеж. То же самое можно сказать о поляках и немцах.
Ключевую роль в уничтожении евреев и поляков в годы войны и их вытеснении после неё сыграли местные националисты, сегодня в просторечии именуемые бандеровцами (хотя помимо них там были «мельниковцы» и много кто ещё). Из чего автор делает вывод столь же простой, сколь жёсткий: сторонники правящего на Украине режима, которые, будучи этническими евреями, пытаются доказать, что Бандера был национальным героем, а не бандитом и убийцей с националистической жилкой, именуя себя с претензией на юмор «жидобандеровцами», предали память собственных родных и еврейского народа как такового. Что, как и всякие 30 сребреников, принесёт мало проку тем, кто понимает, что он делает, и делает это сознательно. Те же, кто этого не понимает, в искренней борьбе с «агрессией москалей», «оккупацией Крыма» и прочими изобретёнными их воображением внешними угрозами вполне заслуживают своей участи.
Второе следствие даже самого поверхностного анализа приведенных выше сведений об изменении этнического состава крупнейших городов Украины на протяжении последнего столетия состоит в том, что горожан, которые основывали, строили и населяли эти города, больше нет. И заменило их украинское «сэло». Со всеми присущими ему комплексами и фобиями. Ощущением того, что оно пришло на чужое место. Естественным стремлением это место заполнить и обжить, вытеснив память о тех, кому оно принадлежало изначально, – поляках, евреях, греках, немцах или русских, всё равно. Причём мы говорили только о крупнейших населённых пунктах, не трогая маленьких городов – «местечек», которые ещё перед войной были еврейскими на 80–90 %.
Именно это не имеющее ни городских традиций, ни городских привычек население, не склонное становиться горожанами в полном смысле этого слова, что подразумевает жизнь в полиэтнической и многоконфессиональной среде с неизбежной для неё терпимостью к чужакам и взаимным обогащением культур, насаждает на Украине привычные для него деревенские традиции. Выходцы из провинциальных сельских общин, чувствующие себя в городах Украины как оккупанты, и ведут себя в них как оккупанты. Тем более что сами они, невзирая на занимаемые посты, прекрасно отдают себе отчёт в реальном социальном статусе, которому де-факто соответствуют, будучи людьми малограмотными, мелкими и чисто случайно вынесенными на вершину власти.