– Понял вас, кэп. Действуем по плану.
Моряк, чье лицо практически неразличимо из-за темноты и широкого капюшона, прокричал команду готовиться к погружению.
Это целая история. Гасится топка. Убирается дымовая труба, ее отверстие перекрывается круглой крышкой-захлопкой. Вахтенные и командир спускаются с мостика вниз, запирая изнутри люк. В корпусе потухают лампы, кроме дюжины едва различимых светляков – их огоньки тоже нуждаются в воздухе, загрязняя его.
Подводники разбегаются по местам. Когда звучит команда «погружение», субмарина возобновляет ход вперед, по бортам бурлит вода, заполняя цистерны, нижняя палуба наклоняется – корпус получает дифферент на нос.
К бурлению воды и шипению воздуха добавляется новый звук – пренеприятный скрип. Давление на стенки чуть сминает обшивку и набор, извлекая негармоничную мелодию.
Люди оказываются там, где Создатель не предусматривал их нахождение. На морской глубине. – Командир! Не хотите глянуть?
Алекс прижался к наглазнику зрительной трубы, зная, что ее верхняя медная часть приподнимается над волнами, периодически заливаемая. Через мокрое стекло он мало что рассмотрел.
– Видите? Как только приблизимся к борту ламбрийца, я прикажу нырнуть глубже, чтобы не обломать зрительную трубу о его киль. Опять подвсплывем – мы внутри эскадры. Если свободно, поднимемся на поверхность в черном пятне без огней, и придет ваш черед.
– Как бы повернуть визир, осмотреться?
– Никак, синьор. Иначе в уплотнитель между трубой и корпусом польется вода. Может, в далеком будущем исхитрятся придумать, не знаю. Командуйте теям – приготовиться.
– Да, кэп. Полагаю, уложимся за полчаса.
– Раньше и не получится, – рябое и обветренное лицо капитан-лейтенанта едва обозначилось в свете масляной плошки. – Пока раскочегарим машину, пока снова накатается воздух в баллоны. Минут пятьдесят, не менее. Без погружения сможем двигаться через полчаса.
Под огнем ламбрийских пушек? Не самый лучший выбор.
Алекс шагнул к теям.
– Готовы к дьяволу на рога?
– Зачем на рога? – отозвался Марк. – Прихлопнем его, глядишь – симпатичная вдовушка останется. Не строгая, раз рога наставила.
В полумраке блеснули зубы. Перед боем все рады и такой незамысловатой шутке.
– Горан! Взлетай первым – покажешь остальным, как подняться с такой дурищей без разбега и не с марсовой площадки. Марк – замыкающий. Пригляди за матросами, чтоб аккуратнее с бомбами. А то некуда возвращаться будет.
Под ложечкой разгорелась звезда, рожденная предвкушением полета и опасности. Алекс в последний раз осмотрел свою команду. Люди описывают это ощущение разными словами, но, похоже, прилив Силы чувствуют примерно одинаково: порвем всех врагов и унесемся к небесам, или звезда сожжет изнутри нас самих.