Перехватив недоуменный взгляд собеседника, Каролина поспешила объяснить:
— Видите ли, моя подруга любила этого Солтенхэма, и я не хотела, чтобы ее возлюбленного убили. У ее отца было столько золота, что купить прощение для Солтенхэма ему не составляло труда, но мать Ребы наняла лжесвидетелей, которые под присягой поклялись в том, что маркиз невинен. Келлз же оказался вне закона.
— Печальная история, — заметил дон Диего. — Я вам сочувствую.
— Я не прошу сочувствия, сэр. Мне было бы достаточно вашего понимания.
— В самом деле? Я приложу все усилия к тому, чтобы вы его получили, — сказал дон Диего и занялся ужином.
В качестве первого блюда подали горячее острое рагу из мяса и овощей. Но Каролина, которой еще совсем недавно казалось, что она голодна как волк, ела без всякого аппетита. Ей хотелось узнать о доне Диего побольше…
— Как вы попали сюда? — спросила она неожиданно.
Он пожал плечами:
— Случайно. Все в этой жизни совершается по воле случая, сеньорита. А этот Келлз… Так ли он был хорош, что вы по нему убиваетесь?
К глазам Каролины неожиданно подступили слезы.
— В нем была вся моя жизнь, — пробормотала она сдавленным голосом.
— И я так на него похож?
— Смотреть на вас — все равно что смотреть на него. Вы с ним похожи… как две капли воды.
— И он тоже говорит по-испански?
— Бегло. На кастильском наречии. Он довольно долго прожил в Испании.
Дон Диего нахмурился.
— То, что он там пережил, — продолжала Каролина, — заставило его возненавидеть всех испанцев.
— Да, — со вздохом согласился дон Диего, — так часто бывает в жизни. Если на нас нападает человек в зеленом[5], то в следующий раз зеленую одежду мы станем воспринимать как цвет врага, пусть даже тот, кто надел зеленое, — наш друг.
— Все несколько сложнее, чем вы хотите представить, — заметила Каролина.
— Понимаю. Вы будете защищать его всеми средствами. Что ж, ваша верность делает вам честь. Вы мне все больше нравитесь, сеньорита Лайтфут. Красота не единственное ваше достоинство.
— Почему, едва увидев меня, вы заговорили по-английски? — быстро спросила Каролина.
Дон Диего с улыбкой откинулся на спинку стула.
— Вы хотите поймать меня на слове? Но мне сказали, что вы англичанка, сеньорита. Вы думаете, я должен был обратиться к вам на языке, которого вы не понимаете?
— Но вы же слышали, что я говорила по-испански на аукционе. Я кричала, что мы с Пенни — сестры и нас нельзя разлучать.
— Простите, разве мог я что-то услышать? Там стоял такой шум…
— Но вы слышали! Вы были совсем неподалеку, вы смотрели прямо на меня!
— А… вы меня все же заметили, а я начал было опасаться, что мне показалось, — с усмешкой проговорил дон Диего.