Летиция Лайтфут и ее муж Филдинг обедали с друзьями в таверне в Уильямсберге, когда капитан, только что вошедший в зал, гулким и грубым, похожим на громовой раскат голосом объявил: Порт-Рояль, тот, что на Ямайке, ушел под воду вместе со всеми жителями.
— Весь город пропал, — с мрачным видом рассказывал капитан своим спутникам. — Все погибли. Земля стряхнула с себя дома, а потом руины залило водой. Был город — и нет его.
Капитан совершенно не был готов к тому, что слова его произведут такое впечатление на стройную красавицу в лиловом атласном платье. Дама побледнела и встала из-за стола.
— Вы сказали, со всеми жителями, капитан? — спросила она.
— Все погибли, — кивнул моряк. — Весь город ушел под воду. Вначале прибрежные кварталы, потом и все остальное, улица за улицей.
Каролина жила как раз рядом с набережной! Каролина, ее любимая дочь, Каролина, так похожая на нее, такая непокорная, такая беспокойная, всегда готовая попасть в беду!
И вот беда пришла.
Летиция Лайтфут покачнулась, словно цветок на ветру, и упала на руки встревоженному Филдингу.
Конечно, этот случай не мог остаться незамеченным. О Лайтфутах снова заговорили.
Вернувшись в Левел-Грин, Летиция надела траур, однако не отказалась от визита к тетушке Пэт. Черное платье Летиции не осталось незамеченным в Уильямсберге, и по городу поползли новые слухи.
— Не думаю, что Каролина хотела бы, чтобы ты носила по ней траур, — осторожно сказала Летиции Петула, и слова тетушки были искренними, ибо она тоже любила Каролину. — Наша девочка любила жизнь и яркие краски.
— Ты права, — согласилась Летиция. — Траур мне не идет. Я вернусь домой и сниму это платье.
Когда Летицию увидели в городе в следующий раз, на ней было аметистовое шелковое платье и пурпурная шуршащая нижняя юбка — новый повод для сплетен.
— Ты выставляешь себя на посмешище, Летиция, — вскользь заметил Филдинг. — То надеваешь траур, то снимаешь траур, это просто глупо!
Черные глаза госпожи Лайтфут недобро сверкнули.
— Тебе бы следовало самому надеть черную повязку на рукав, Филд! Если бы не колье, которое послала тебе Кэрол, ты не смог бы расплатиться с долгами и начать строительство нового крыла!
Филдинг смутился.
— Каролина была тебе хорошей дочерью, — промямлил он. — Мне не в чем ее упрекнуть.
— Не мне одной! — воскликнула Летиция. — Она была нам хорошей дочерью, Филд! Она всегда тебя уважала!
Филдинг покраснел. Бросив на жену гневный взгляд, зашагал прочь.
Но в следующий раз, когда его видели в городе, он уже носил на рукаве траурную ленту. Сидя рука об руку в открытом экипаже, Лайтфуты проезжали по улице, кивая знакомым.