Церемония вручения НАО проводится в отеле «Уиллертон», и, как написано в программе, награды эти призваны «отметить заслуги менее известных актеров, работы которых рискуют не получить иного признания». На самом деле там столько крупных знаменитостей, что бедняги «менее известные актеры» остаются незамеченными. Я уже видела и Диану Крюгер, и Хью Джекмана, и блондинку из того сериала с кенгуру. А теперь фотографы снаружи вопят во все горло: «Том! Том!» – и остается только гадать, Круз или Хэнкс.
(Или Селлек?)
(Или какой-то совсем новый Том.)
По крайней мере, в этот раз красная дорожка была только одна – и ничего, что я провела на ней не больше тридцати секунд. Пока звезды позировали фотографам, нас, простых смертных, подгоняли парни в наушниках (только что ковбойскими хлыстами не щелкали). Я семенила почти бегом, а Сьюз подвернула ногу.
– «Лучший лак для волос». – Сьюз провожает взглядом гостью с намертво залакированной прической.
– «Лучшие силиконовые сиськи», – подхватываю я, показывая глазами на шествующую мимо девушку в платье без бретелей.
– О! «Лучший продюсер устраивает показательную головомойку помощнице», – кивает Сьюз на худощавую женщину в смокинге, которая сквозь зубы отчитывает молоденькую девушку. Та вот-вот расплачется.
До церемонии еще почти час. Ни Сейдж, ни Лоис пока нигде не мелькали. Сьюз тяжело ковылять с подвернутой ногой, а Тарки куда-то скрылся, встретив приятеля по волейбольной команде, так что мы сидим за своим столом с бокалами вина и раздаем награды собственного сочинения.
– А ее я видела в туалете. – Сьюз косится вслед рыжеволосой красавице. – Ей вручается «Виртуоз консилера». И «Лучшая сушка подмышек под феном для рук». Ой! – Тон ее внезапно меняется. – Эйприл! Здравствуйте!
Я оборачиваюсь – и застываю. Перед нами стоит Эйприл Тремонт в обтягивающем переливчатом платье цвета павлиньего крыла. А рядом с ней…
Боже мой! Сердце чуть не выпрыгивает из груди.
– Лоис, познакомься, это Ребекка Брендон, – представляет меня Эйприл. – Ребекка, это Лоис Келлертон.
Смотреть на знаменитость – это примерно как вглядываться в стереокартинку. Сперва видишь только невероятную мешанину из журнальных и экранных образов, и только потом, когда привыкнешь, начинает проступать что-то объемное и живое. Вроде бы. Лицо у Лоис еще больше осунулось со времен той нашей встречи. Кожа бледная до прозрачности, волнистые волосы собраны в мягкий узел на затылке, и в шелковом сером платье она выглядит бесплотной тенью.
– Здравствуйте! – негромко здоровается Лоис.
– Здравствуйте! – скованно отвечаю я. – Приятно… познакомиться.