– Бекки! – доносится снаружи приглушенный мужской голос. – Бекки, мы хотим взять у вас эксклюзивное интервью!
– Может быть, выступить? Прояснить все?
– Нет! – на корню отметает саму мысль Люк. – Заявления будет достаточно. Незачем подливать масла в огонь. Им палец дай, они руку откусят. Кофе принести?
– Спасибо! Сейчас, только… блеск для губ захвачу.
Я выскакиваю в гостиную и взлетаю на среднюю площадку лестницы. Там окно, из которого видно ворота и вход в дом. Аран разговаривает со съемочной группой. Смеется, ничуть вроде бы не тревожится, даже ударяет по рукам с кем-то из репортеров. Не представляю, чтобы Люк так держался.
– Простите, ребята, – доносится до меня, и он разворачивается к дому. – Как только, так сразу. Я вам свистну.
– Аран! – Я спускаюсь по лестнице, едва открывается входная дверь. – Что там?
– Да ничего, – улыбается он небрежно. – Нашествие мировой прессы, все как обычно.
– У меня хотят взять интервью?
– Еще как.
– Что ты им сказал?
– Сказал: «А ну отлипли от ворот, пиявки ненасытные!»
Я смеюсь. Аран такой беспечный. В дверь снова звонят, и он выглядывает в боковое окно.
– Надо же. Из Эй-би-си приехали. Сенсация набирает обороты.
– Люк говорит, я должна залечь на дно и не высовываться. А потом опубликуем заявление.
– Если хочешь, чтобы шумиха схлынула, именно так и нужно действовать, – отвечает Аран ровным тоном. – Не высовываться, тогда им надоест.
Почувствовав невысказанное «но», я смотрю на Арана вопросительно. Он равнодушно пожимает плечами.
Мне самой из него все клещами вытаскивать? Я отхожу подальше от кухни и дожидаюсь Арана.
– Но? – уточняю я.
Аран вздыхает.
– Бекки, у тебя есть Люк. Я не вправе раздавать советы.
– Но?
– Все зависит от того, чего хочешь ты. И чего хочет Люк.
– Я не знаю, чего хочу. Я даже не понимаю, о чем ты.
– Ясно. Сейчас объясню. – Он собирается с мыслями. – Я смотрю, ты пытаешься пробиться в стилисты. Без особого успеха, правильно?
– Правильно, – признаю я с неохотой.
– Знаешь, что нужно, чтобы пробиться в Голливуде? Поймать волну. Волна у тебя в наличии. Сенсация, ажиотаж… – Он машет рукой в сторону ворот. – Считай меня оголтелым гринписовцем, но мне было бы обидно расходовать энергию волны впустую.
– Да, – киваю я неуверенно. – Мне тоже.
– Нравится нам или нет, но ни от таланта, ни от упорства здесь ничего не зависит. Ладно, процентов десять оставим на талант. – Он разводит руками. – Остальные девяносто – фортуна, удачный момент. Так что вот твой выбор: можно считать вчерашнее происшествие досадным недоразумением, которое нужно замять и оставить в прошлом… А можно воспринимать как подарок судьбы. – Взгляд его становится сосредоточенным и цепким. – Бекки, вчера вечером судьба вручила тебе счастливый билет, пропуск в первые ряды. Если хочешь, можешь его предъявить. Обойти всех. Хочешь?