Очень, очень не хочу это признавать, но… по-моему, финансовые магнаты ему все-таки больше подходят, чем кинозвезды.
Папы еще нет, и это меня даже радует, потому что иначе он вмешается во вмешательство и будет рассказывать Элинор, как она похорошеет, если чуток отъестся. От Сьюз тоже ни слова с нашей утренней встречи – если не считать эсэмэски с просьбой забрать детей из кружков. Я знаю, что она днем заскакивала домой еще раз, – Митчелл доложил. Вроде бы она все так же ездила с Алисией и все так же искала Таркина. Обошла весь дом, зовя: «Тарки! Таркин, ты где?» – и снова укатила. Больше Митчелл про Сьюз ничего не знал, зато выдал мне полный отчет по обнаруженным за день просчетам в рубежах (два пункта, оба состояли в том, что соседский ребенок закидывал в наш сад летающую тарелку).
По-моему, Митчелл только рад, что я его отпускаю. Он сегодня от скуки даже гриль нам починил (и с гордостью продемонстрировал плоды труда). Я, если честно, и о неисправности-то не подозревала. Надо, кстати, сказать Люку.
– Митчелл там гриль починил, – без предисловий ляпаю я.
– Я сам собирался, – тут же отрывисто бросает Люк. – Незачем было просить Митчелла.
– Я не просила! Я вообще не знала, что гриль сломан…
Меня охватывает отчаяние. Нужно срочно сбить этот настрой, пока Элинор не приехала.
– Люк… – Я закусываю губу. – У нас все нормально?
Люк, помедлив, скованно пожимает плечами.
– Что ты имеешь в виду?
– Вот это! – с горечью повожу я рукой. – Напряжение, холодность, демонстративный игнор…
– А чего ты хотела? – в сердцах говорит Люк. – Я весь день разгребал заваренную Лоис и Сейдж кашу. Было бы куда проще, знай я заранее про их двойную игру.
– Тс-с-с, – шиплю я, оглядываясь на открытую дверь. – Джефф услышит!
– В данный момент мне абсолютно безразлично, кто и что услышит.
Он явно сыт по горло, и я знаю, что во многом это моя вина.
– Люк, я тебе очень сочувствую. – Я накрываю ладонью его руку. – Прости, я должна была сказать тебе про Лоис и Сейдж, когда ты спросил. Но, пожалуйста, посмотри на меня.
Люк, отхлебнув еще пива, наконец встречается со мной глазами.
– Бекки, жизнь и так достаточно непроста, чтобы усложнять ее тайнами друг от друга. Мы должны быть заодно.
– Я заодно! – уверяю я с жаром. – Конечно, заодно. Просто я не подумала. Я хотела независимости… пыталась построить карьеру…
– Понимаю, – вздыхает он. – Я не против независимости. Если тебе нужно остаться здесь ради карьеры, значит, останешься, мы приспособимся. – Он улыбается натянутой улыбкой. – Не буду притворяться, что мечтаю жить с тобой в разлуке, но если твоя мечта действительно того требует, я препятствовать не собираюсь. – Замолчав, он крутит бутылку в пальцах, а потом решительно ставит ее на стол. – Только мы должны быть честными друг с другом. Иначе никак, Бекки. Честность – основа всего.