Галя несколько раз хотела спросить о будущем Миши, но Елена Васильевна умело уходила от этой темы.
– Больше всего я люблю осень в Париже, – она улыбнулась. – Галя, вы когда-нибудь были в Париже?
Галя отрицательно покачала головой.
– А где бы вы хотели побывать? Может быть, в Берлине или Мадриде?
– В деревне у бабушки, – не думая, сказала Галя.
– Вы не любите путешествия и приключения?
– Нет.
– И вы без удовольствия следили за своим мужем?
– Знаете, мне даже противно было, – честно призналась молодая женщина. – Скажите, а Мишку надолго посадят?
– Вашего мужа? – Елена Васильевна нахмурилась. – Простите, но боюсь что да… Впрочем, многое будет зависеть от вас.
– Но это же нечестно! – закричала Галя. – Я сама к вам пришла, понимаете, сама!
– Еще раз простите, Галя, но рано или поздно мы вышли бы на вашего мужа и без вашей помощи. Правда, в этом случае его дела выглядели гораздо хуже.
– А что же мне теперь делать?
– Нас интересуют материалы, которые ваш муж передает «Куколке».
– И все?
– Пока все… Это хоть в какой-то степени уменьшит вину вашего мужа.
– А оправдать Мишку полностью уже невозможно?
– Галя, поймите, судя по всему, ваш муж передал слишком много информации. Если бы нам удалось свести потери от этого к нулю, тогда… – Елена Васильевна немного подумала. – Впрочем, такой вариант развития событий похож на чудо.
Две женщины некоторое время шли молча и рассматривали асфальт под ногами.
Галя вдруг поймала себя на мысли, что она очень хочет быть похожа на Елену Васильевну.
«Она сильная и умная, а, кроме того, умеет думать, а мне просто хочется плакать…»
Горе с Мишкой сделало чувства Гали огромными и немножко страшными, похожими на незнакомые, большие игрушки в темной комнате.
«И ты просто растерялась!» – подумала о себе Галя.
Пришла обида на собственное бессилие.
Вскоре женщины попрощались.
– Знаете, Галя, жизнь все-таки удивительная штука, – снова улыбаясь и снова не без интереса рассматривая лицо Гали, сказала Елена Васильевна. – Иногда в ней случаются удивительные вещи. Как я понимаю, вы уже что-то решили про себя… Но пока не говорите об этом мне.
– Почему? – удивилась Галя.
– Всему свое время.
10
Телефон зазвонил ровно в девять вечера. Генерал Кошкин кивнул на него, и капитан Решетников поднял трубку.
– Фил Андерсен минут назад он оторвался от слежки, – коротко доложил он генералу.
Совещание подходило к концу. По генеральскому кабинету стелился густой табачный дым, два десятка кофейных чашек уже давно опустели.
– То, что Фил Андерсен ушел от нас, это неплохо, – немного подумав, сказал Кошкин. – Он явно спешит и нервничает, а значит рано или поздно он начнет мешать Джоан Макенрой.