– Может быть, – согласился я. – Мои друзья приехали из Франции, так что, скорей всего, это их охрана. Но всё равно спасибо. Ты молодец, Чэн, я не сомневался, что могу на тебя положиться.
Получив честно заработанную двадцатку, Чэн отвесил мне церемонный поклон, не имевший, впрочем, никакого отношения к китайским традициям, и отправился по своим делам. Запирая за ним дверь, я не утерпел и выглянул на улицу. Почти у самого перекрёстка действительно виднелась какая-то машина, она стояла как раз там, куда не дотягивался свет уличного фонаря, поэтому ни марку автомобиля, ни его цвет разобрать мне не удалось.
Вернувшись в гостиную, я налил себе в стакан немного содовой и уселся в кресло, с видимым удовольствием смакуя каждый глоток. Как я и ожидал, первым не выдержал Рихо.
– Ну и что? – поинтересовался он. – Что было нужно этому косоглазому?
– Ваши расистские выпады когда-нибудь сослужат вам очень дурную службу, – укоризненно пробормотал Дмитриев, старательно избегая встречаться с Рихо взглядами. Эстонец лишь громко фыркнул.
– Говоришь, у тебя работают одни профессионалы? – спросил я у него вкрадчиво. – Интересно, где же водятся подобные специалисты… Этот китаец, который, между прочим, даже и не любитель, засёк твоих профи без малейших проблем. Микроавтобус с водителем-французом, машина в конце улицы плюс наблюдатель на крыше магазина, так?
– Да? – Вид у Рихо и впрямь был удивлённый. – Забавно… Смело можешь дать своему парню дополнительный пирожок, потому что… Потому что на крыше магазина моих наблюдателей нет.
– Ничего себе… – прошипел я, падая на пол и одним движением сдёргивая с кресла опешившего Дмитриева, – кто же тогда там сидит? Учти, с этой крыши простреливаются почти все углы в этой комнате.
– Вот дерьмо! – буркнул Рихо, устраиваясь на полу рядом с нами. – Понятия не имею, кто там сидит, но сейчас мы это выясним.
Видимо, нужный номер был в памяти его телефона, потому уже в следующую секунду Рихо быстро говорил кому-то:
– Эрик? Номер два, крыша «Liberty», быстро! – И через секундную паузу: – Не отвечает? Нет, оставайся на месте, в случае чего – быстро уезжай отсюда. Всё, отбой.
И он с силой ударил ладонью по ковру. Мы с Дмитриевым переглянулись.
– Что случилось? – осторожно спросил Виталий Борисович.
Но Рихо, не обращая на него внимания, словно бы и не слыша заданного ему вопроса, молча смотрел в одну точку. Наконец, стряхнув с себя это странное оцепенение, он взглянул на меня и спокойно поинтересовался:
– Есть в доме запасной выход?
– Нет, – ответил я, – но окна ванной ведут в сад, а оттуда можно перебраться в соседний двор. Может, ты всё-таки скажешь, что происходит?