На записку, в которой Том извещал сестру о переезде злополучной Марии в Лондон и просил сообщить эту новость леди Бертрам, Джулия ответила решительным отказом. Миссис Йейтс нисколько не интересовалась нынешним положением или местопребыванием сестры и не находила причин, почему братцу вздумалось возложить на ее плечи тягостную обязанность передать огорчительную новость матушке. Коли матушку надлежит во что бы то ни стало оповестить, в чем сама Джулия не видит ни малейшей надобности, то пусть это сделает Сьюзен.
Потому-то в конце концов именно Сьюзен, возвращая тетушке вязанье, прилежно распутанное и готовое быть спутанным вновь, мягко проговорила:
— Я хотела сообщить вам новость, тетушка Бертрам.
— Что такое, моя дорогая? Надеюсь, ничего ужасного не случилось с Эдмундом, Фанни и милым крошкой Уильямом?
— Нет, сударыня, ничего подобного. Речь идет о кузине Марии. После смерти тетушки Норрис она продала дом в Камберленде, купленный для нее дядюшкой Томасом, и переехала в Лондон.
— В самом деле? — вяло поинтересовалась матушка Марии. — В какую часть Лондона?
— Эдмунд говорил, на Аппер-Сеймур-стрит.
— Вот как? Не слышала о такой. Когда дети еще были малютками, а сэр Томас исполнял обязанности в парламенте, на время сезона мы обыкновенно снимали дом на Гросвенор-сквер, однако я находила поездки в Лондон слишком утомительными, потому мы оставили этот обычай. Лондонская жизнь мне не по душе. Слишком много чужих людей. Куда приятнее жить за городом, видя одни лишь знакомые лица. Позвони в колокольчик, Сьюзен. Мне пора обедать. Должно быть, Том уже переоделся.
Сьюзен исполнила распоряжение тетушки, улыбаясь про себя; разговор, к которому она готовилась со всем тщанием и осмотрительностью, не занял и минуты, волнующая новость оставила леди Бертрам равнодушной.
Как только миссис Йейтс вновь появилась в Мэнсфилде, заняв место подле матушки, Сьюзен воспользовалась предоставившейся свободой, чтобы отлучиться на часок и, пройдя через парк, наведаться в пасторат.
К тому времени миссис Осборн уже прибыла и сделалась хозяйкой в доме священника. С братом ее, преподобным Френсисом, Сьюзен успела познакомиться в минувшее воскресенье, встретив его в обществе Эдмунда; тот оказался человеком чуть старше тридцати, здравомыслящим, приятной наружности, учтивым, с хорошими манерами; после болезни, вынудившей его прервать миссионерское служение, мистер Уодем выглядел довольно бледным и худым. Пришедшую в пасторат Сьюзен он принял со всей сердечностью, попросив дозволения представить ей сестру. Миссис Осборн, должно быть, пятью годами старше брата, походила на него чертами лица, такого же удлиненного, с неизменным серьезным выражением. За годы, проведенные с мужем в море, кожа ее сильно потемнела от загара, а волосы, уложенные немного небрежно, прежде времени поседели. Миссис Осборн встретила Сьюзен с неподдельным интересом.