– Вы еще пожалеете об этом, Алекс… Вы еще пожалеете! Зачем вы это делаете? Вы даже не представляете, какую роль вы играете… Вы же пешка в чужих руках… Сука ты последняя, – перешел он на более эмоциональный сленг, – сука ты, вот ты кто!
Я вышел на палубу, подошел к Кэти сзади и нежно поцеловал ее в шею.
– Как Юджин? – деловито спросила моя боевая подруга, прижимаясь ко мне спиной, видимо, в ней проснулась душа полковника Лоуренса, спасающего Британскую империю от происков турок.
– Он пришел в себя, все в порядке. Тебе не холодно? – Заботлив я был до приторности, самому стало противно.
– Постой немного у штурвала, я достану меховую куртку.
Я вгляделся в непроходимую тьму, слегка просвеченную головным прожектором яхты, и прибавил ходу – вдали мельтешили пляшущие огоньки французского берега, по времени мы вполне укладывались в железные указания Бритой Головы. Точность Алекса высоко ценилась в Монастыре, точность всегда была культом: перед началом совещания Маня многозначительно смотрел на часы, а опоздавших обливал таким ледяным презрением, что они проходили на цыпочках и боялись громыхнуть стулом. Правда, как всегда в Мекленбурге, за точностью следовала безалаберная говорильня, не ограниченная никаким регламентом, которую Маня – отдадим ему должное – увенчивал неким пространным резюме (он говорил “резумэ”), лишь отдаленно связанным с предметом дискуссии.
Через несколько минут Кэти вернулась, переодевшись в куртку и исторические ботфорты, перевернувшие мозги баловня лондонских клубов.
– Юджин говорит, что ты мекленбургский шпион и получил задание вывезти его из Англии. – Глаза ее смотрели настороженно. – Между прочим, папа тоже считал, что ты мекленбургский шпион![96]
– Леопард не может сменить своих пятен (у нас это переводится вроде как “горбатого могила исправит”, ужасно просто с этими переводами!) Ты его больше слушай, он может наговорить с три короба! Ему лишь бы спасти свою шкуру! Если хочешь, спроси у него об ирландцах, с которыми он взрывал пластиковые бомбы в Лондоне, – эти акции вызывали ненависть у всех англичан.
– Значит, он связан с террористами! – Кажется, Кэти совсем выплыла из транса и на глазах превращалась в знакомую следователыиу с перхотью на плечах, которая в свое время выжимала из меня все соки.
Я еще раз поцеловал ее в шею. На этот раз спина ко мне не подалась и словно затвердела – кровь, видимо, отлила к милой головке, – ищейка мчалась вперед, вертя черной пуговкой носа, все остальное ей было до фени.
Я поспешил вернуться в спальню.
– Что вы там болтаете, Юджин? Хотите испортить со мною отношения?