– И вы хотите заставить меня в это поверить? Мы всю жизнь шумим на всех углах о том, что выступаем против индивидуального террора, а на самом деле… Бросьте, Алекс! Мы живем в царстве беззакония! Интересно тогда; зачем же вы пришли ко мне? Хотели пригласить на осмотр пирамиды Хеопса?[37] Или попали в дом случайно, увидели Риту и влюбились в нее с первого взгляда? Как вы узнали мой адрес?
– Разве вы никому не оставляли его в Лондоне? – подкинул я, как сказал бы Чижик, наводящий вопрос.
– Не был там никогда и не собираюсь!
Игрок передо мною сидел класса экстра-люкс, на кого бы он ни работал – на янки, на Мекленбург, на Израиль или на самого дьявола, – метал карты смело и сейчас спутал все разом, с ходу отбрил Алекса: не был – и все тут! А если у “Эрика” ночные галлюцинации на почве старческого маразма, то место ему в комфортабельной богадельне, пусть беседует там с привидениями и не поднимает на ноги сразу две секретные службы!
– Значит, не были? – повторил я, ощущая свою беспредельную глупость.
– По-моему, вопросы задаю я. Мне не нравится, как вы себя ведете, Алекс! Вас взяли с поличным, а вы все крутите. Неужели мне придется вызывать полицию?
Он многозначительно указал на телефон и сделал грозный жест.
– Не волнуйтесь, Юджин, я как раз собираюсь все вам рассказать. И забудьте о покушении! Какой идиот будет пользоваться в этом пчелином улье “береттой” без глушителя? Ведь на звуки сбежится весь квартал!
– А аэрозоль?
– Я же оставил его в гостинице. Я был до этого в Бейруте, там ночью опасно ходить без оружия. Кстати, заряд аэрозоля не смертелен, просто вам попалась кошка, которая только и ждала удобного случая, чтобы издохнуть. Я не скрываю, что искал вас. Мне поручено провести с вами беседу.
– Что это вдруг за ветры повеяли в Монастыре? – удивился он. – Неужели мы превращаемся в буржуазную демократию? Переговоры с перебежчиком? Это неслыханно! И все же я вам не верю! Волков нельзя превратить в овец. Только ради Бога не предлагайте мне вернуться на родину! Не говорите, что мне все простят! Не предлагайте искупить свою вину здесь! – Он рубанул рукою воздух.
– Почему вы меня не слушаете? И я сомневаюсь, что вы отрезали все концы. Ведь у вас там семья… – Я искренне сочувствовал ему, совсем вошел в роль.
Он аж взлетел – словно джинн вырвался из бутылки в небеса:
– Не напоминайте мне об этом! Вот мерзавцы! Я же вижу насквозь весь ваш сценарий: если вы не вернетесь, семье создадут такие условия… да? Сучьи потроха – вот вы кто! Думаете провести на мякине старого воробья? А если обращусь в Международный суд, в Комиссию по правам человека ООН? Да если вы их хоть пальцем тронете, я такое устрою… я выплесну на страницы газет такое, что все вы позеленеете от злости! И не предлагайте мне никакого сотрудничества и не обещайте златые горы!