— Мистер Олимпус! — тихо позвала я.
До дерева было футов шесть, он должен был меня услышать. Но он молчал.
— Олипус, — сказал Петер.
На противоположном углу тоже зашуршало, затрещали ветки. Я всмотрелась и увидела еще одну черную тень, скрывавшуюся за кадкой. Не нравится мне что‑то все это.
Я отступила назад, продолжая всматриваться в ближайшее дерево. И тут, с протяжным глухим криком, огромная черная птица упала на нас прямо с неба, то есть, она упала бы прямо на мою голову, не шагни я за мгновенье до этого назад. Острые узловатые когти сжались, схватив пустоту, прямо передо мной, перед глазами промелькнуло длинное женское лицо с крюком — клювом вместо носа, и птица (да какая, ко всем святым, птица — чудище с крыльями!) снова взмыла в ночь.
Я, вся дрожа, кинулась обратно в комнату и закрыла стеклянную дверь, в нее тот час же ударилась всем телом птица — монстр, вынырнувшая из‑за кадушки, что была близко. Боже, боже мой!
Петер заревел. Непослушными руками я задвинула шпингалеты наверху и внизу. А если они разобьют стекло?!
— Тш — тш, — сказала я ему и сама не узнала свой голос — таким перепуганным он никогда не был!
Три черных грифа с женскими лицами уселись прямо перед дверью и щелкали клювами.
Не сводя с них глаз и одновременно пытаясь успокоить Петера, я пятилась к выходу из номера. Споткнулась о что‑то, но удержалась на ногах. А, это же сумка. Подняла ее и продолжила отступать. Какие эти пентхаусы огромные! Где же дверь?! Вот. Стукнулась о нее спиной, нащупала защелку замка. Грифы вытягивали шеи, недовольно постукивали о стекло, словно пробуя, трудно ли будет разбить его. А одна птица переместилась влево, чтобы удобнее было глядеть на меня — стены, смотрящие на балкон, были сплошь стеклянными.
А я открыла дверь и выскочила в коридор. Захлопнула дверь и помчалась к лифту. Но когда подъехала кабина, я подумала: и куда мне? Выйду на улицу, а там эти летающие монстры! Я так и стояла столбом у лифта, когда вдруг запел мой мобильник.
На экране высвечивается «Сосед — зануда», я жму кнопку и не успеваю завопить: «Томас! Помоги!», как он сам вопит:
— Где тебя носит, черт побери!
Я ошалеваю от его грубого тона, и поэтому рявкаю:
— Не ори на меня!
Он на секунду замолкает, и я говорю жалобно:
— Спаси нас, Томас. На нас напали какие‑то ужасные птицы…
— Напали? — его голос крайне напряжен. — Петер уцелел?
— Что значит уцелел? Он у меня на руках, — говорю я. — Но они сели на балкон и…
— Их несколько?? — он будто поперхнулся.
— Я видела трех…
— Ты в помещении?
— Да.
— Не подходи к окнам. Говори адрес.